Алькатрас и Кости Нотариуса

Казалось, что все это взаимосвязано. То, как работали Линзы. Таланты Смедри. Тот факт, что с помощью крови Окулятора можно изготовить Линзу, доступную кому угодно. Связь между силиматической энергией и силой Окуляторов.

Все было взаимосвязано. Но распутать этот клубок мне было слишком сложно, ведь я как-никак всего лишь рыба. И тогда я просто уснул.

Что не так уж просто сделать, если у вас нет век.

Глава 8

Ну ладно, никакая я не рыба. Признаю. Что? Вы и сами догадались? Что ж, ума вам не занимать. Что меня выдало? Тот факт, что я пишу книги, что у меня нет плавников или что я гадкий, отъявленный лжец?

Тем не менее, у этого маленького упражнения была своя цель — помимо моей обычной задачи (которая заключается в том, чтобы вас бесить). Мне хотелось кое-что доказать. В предыдущей главе я назвался рыбой — но вместе с тем упомянул, что на мне были черные кроссовки. Помните?

А дело вот в чем. Это был обман; черных кроссовок я тогда не носил. У меня вообще никогда не было черной обуви. Тогда на мне были белые кроссовки; я упоминал них в первой главе.

Почему это так важно? Давайте поговорим о такой штуке, как введение в заблуждение.

В предыдущей главе я наплел громадную ложь и вынудил вас так сильно сосредоточить на ней свое внимание, что вы упустили из виду обман куда меньшего калибра. Я назвался рыбой. А потом, как бы невзначай, сказал, что на мне были черные кроссовки, чтобы вы не обратили на это внимание.

Люди все время пользуются этой стратегией. Они ездят на броских машинах, чтобы другие не обращали внимание на их маленькие дома. Носят яркую одежду, чтобы скрыть собственную непримечательность. Громко говорят, чтобы другие не заметили их пустословия.

Это случилось и со мной. Куда бы я ни направился в Свободных Королевствах, люди с неизменным восторгом поздравляют меня, хвалят или просят благословения. Они все смотрят на рыбу. Они так сосредоточены на главном — на том, что я якобы спас мир от Библиотекарей — что совершенно не замечают фактов. Они не видят, кто я такой и в какую цену встал мой так называемый героизм.

Именно поэтому я и взялся за свою автобиографию. Я хочу научить вас не обращать внимание на рыбу и уделять внимание кроссовкам. Рыба и кроссовки. Запомните это.

— Алькатрас! — разбудил меня чей-то голос. Я продрал глаза и сел.

Мне снился сон. Про волка. Металлического волка, который бежит, бросается на меня, все ближе и ближе.

«Он идет, — подумал я. — Охотник. Кость Нотариуса. Он еще жив».

— Алькатрас! — Взглянув на юг, я столкнулся с ошеломительным зрелищем. Неподалеку стоял не кто иной, как мой дедушка.

— Дедушка! — крикнул я, поднимаясь на ноги. Это и правда был мой старик, с густыми белыми усами и пушком белых волос, опоясывавших его голову со стороны затылка.

— Дедушка! — воскликнул я, бросаясь ему навстречу. — Где ты был?

Дедушка Смедри выглядел смущенным, и зачем-то глянул назад. Затем он вскинул на меня голову.

— Что?

Я замедлил шаг. Почему на нем вместо Линз Окулятора были Линзы Следопыта? К тому же, приглядевшись получше, я заметил, что и одет он был весьма странно. В розовую тунику и коричневые брюки.

— Алькатрас? — обратился ко мне дедушка Смедри. — Ты о чем? — Его голос был чересчур девчачьим. И если уж говорить начистоту, то звучал он, прямо как голос…

— Австралия? — ошарашенно спросил я.

— Упс! — вдруг воскликнул(а) он(а), широко открыв глаза. Двойник кинулся к рюкзаку и, вытащил зеркало, со стоном сел. — Ох, Битые Стекла!

Тем временем внутри палатки проснулся Каз. Проморгавшись, он сел и тут же прыснул со смеху.

— Да в чем дело? — спросил я, переводя на него взгляд.

— Мой Талант, — угрюмо ответила Австралия. — Я ведь тебя предупреждала, верно? Бывает, что после пробуждения я выгляжу настоящей уродиной.

— Как ты можешь такое говорить о моем дедушке? — изумился я.

Австралия — которое все еще выглядела, как мой дедушка — покраснела.

— Извини, — сказала она. — Я не имела в виду, что он сам урод. Просто, ну, такая внешность уродлива для меня.

Я протянул руку.

— Понимаю.

— Хуже, когда я думаю о ком-нибудь прямо перед сном, — пожаловалась она. — Я беспокоилась о нем, и Талант, похоже, взял верх. Скоро я начну понемногу приходить в норму.

Я улыбнулся и вдруг понял, что выражение ее лица заставило меня рассмеяться. За короткое время, которое я провел с семейкой Смедри, я повидал не один диковинный Талант, но до этого момента ни разу не сталкивался с умением, который могло смутить своего обладателя сильнее моего.

Хочу заметить, что радоваться чужому горю — не слишком-то хороший поступок. Это крайне скверная привычка — почти такая же вредная, как читать вторую книгу серии раньше первой.

Но совсем другое дело, если ваша двоюродная сестра, проснувшись поутру, выглядит как старик с кустистыми усами. Тогда над ней не грех и посмеяться. По-видимому, это одно из немногих исключений, подпадающих под Закон Ситуаций, над Которыми Можно Безбоязненно Смеяться, Несмотря ни на Что.