Аллен Даллес

Между тем приход к власти Эйзенхауэра не привёл к принципиальным изменениям в характере внешней политики Соединённых Штатов. Хотя во время предвыборной кампании генерал, а вслед за ним его последователи, включая братьев Даллес, провозглашали необходимость «освобождения» наций, находящихся под коммунистическим гнетом, на практике продолжалась политика «сдерживания» коммунизма, недопущения выхода его за пределы той сферы, в которой он уже обладал властью. Иначе говоря, внешняя политика, несмотря на словесные заявления нового государственного секретаря Джона Фостера Даллеса, являлась фактическим продолжением того курса, который проводился при президенте Трумэне, и Аллену Даллесу, ставшему ответственным государственным деятелем, необходимо было с этим считаться, коль он стремился сохранить и упрочить свои позиции. Более того, Эйзенхауэр предпринимал попытки улучшить отношения с СССР, добиться разрядки международной напряжённости, находя в этом встречные шаги со стороны Никиты Хрущёва, который, постепенно оттесняя Маленкова, всё более явственно проявлял себя как новый советский лидер.

В то же время Аллен Даллес встречал значительно большее понимание со стороны Эйзенхауэра, чем Трумэна, в проведении тайных операций, причём не только в сборе информации об СССР и странах советского блока, но и в «активных акциях» по подрыву или даже свержению неугодных режимов. Хотя Аллен не добился полной свободы рук, о которой мечтал, он теперь получил право провести или довести до конца те акции, которые были им задуманы или даже начаты, а затем остановлены в конце правления Трумэна. Уже вскоре после вступления на пост директора ЦРУ, заручившись согласием президента на активные действия, Аллен на совещании с высшими сотрудниками управления заявил: «Белый дом и его администрация проявляют живой интерес ко всем аспектам тайных операций»³⁶³.

Получив заветную должность директора ЦРУ и значительную свободу в планировании и проведении как разведывательной, так и подрывной работы, Даллес всячески стремился придать самой разведывательной структуре максимально деловой и профессиональный характер. В значительной степени об этом можно судить по его книге «Искусство разведки», написанной после отставки и в основном отражающей его опыт руководства организацией. Прежде всего это касалось степени секретности проводимых мероприятий. Аллен писал: «Одним из руководящих принципов моей разведывательной деятельности на посту директора ЦРУ было сохранять в секрете всеми доступными средствами данные о такой деятельности, которую действительно следовало держать в секрете, и не делать тайны из того, что известно всем и каждому или что очевидно как другу, так и врагу»³⁶⁴

. По существу это означало, что в управлении устанавливалась жёсткая система секретности при циничном пускании пыли в глаза — предании гласности общеизвестных фактов, но выдавая их за проявления открытости и демократичности разведывательного ведомства.

Даллес рассказывал, что вскоре после его назначения директором к нему должен был приехать на встречу младший брат президента Милтон Эйзенхауэр. Последний никак не мог найти здание ЦРУ. Ему пришлось позвонить Даллесу, чтобы узнать его точный служебный адрес. Оказалось, что на дверях помещения висела табличка «Государственная типография» (там действительно когда-то находилась типография, и хитроумные разведчики решили «прикрыться» старой табличкой). Однако возле этой двери останавливались все экскурсионные автобусы, а гиды сообщали экскурсантам, какое именно заведение скрывается за этой маскировочной вывеской. Туристы хохотали, секретное ведомство становилось посмешищем.

Даллес приказал снять злосчастную табличку и вместо неё повесить другую: «Центральное разведывательное управление Соединённых Штатов Америки», что явилось сенсацией для прессы всего мира. «Излишняя секретность может причинить даже вред, так же как и излишняя болтливость», — комментировал Аллен³⁶⁵.

Иранская операция

Возглавив ЦРУ, А. Даллес посчитал долгом чести осуществить те две операции, которые им были задуманы и подготовлены, но остановлены по распоряжению предыдущей администрации Белого дома. Речь шла о проведении государственных переворотов в Иране и Гватемале. Эти операции не должны были носить характера прямой конфронтации с СССР и привести к мировой войне с применением ядерного оружия, чего не желала допустить администрация Эйзенхауэра. В то же время они должны были укрепить позиции США в стратегически важных регионах и создать условия для ведения переговоров с СССР в определённой мере с позиции силы.

Положение Даллеса в непосредственной подготовке операции по свержению правительства Мосаддыка в Иране усилилось, когда весной 1953 года в Вашингтоне побывал государственный секретарь по иностранным делам Великобритании Энтони Иден, который предложил объединить усилия секретных служб обеих стран в проведении операции в Иране.