Алмаз - драгоценный камень

- Тогда давай разберем их и спрячем, - предложила Алена.

- Аленка, смотри. Твоя мама пришла! - крикнула Аня.

- Ого, сколько народу, - сказала мама. - Здравствуйте! Вот молодцы! Небось, проголодались? И замерзли. Пошли в дом.

- На работе одни лентяи мерзнут! - крикнул Ивас и смутился. Но этого никто не заметил. А вот идти в дом не захотели.

Вскоре мама сама вышла к ним. Постелила на ящик бумажную скатерть и объявила:

- Все! Перерыв! Кто работает, тот должен есть!

Отказаться от горячего какао с ватрушками ни у кого сил не хватило. А когда покончили с едой, мама спросила:

- Ребятки, вы про уроки не забыли?

- Какие уроки, тетя Вера? - радостно ответили ей. - Завтра - санитарный день. Послезавтра - воскресенье.

- Скоро папа придет. Вот обрадуется! - сказала Алена.

Мальчишки переглянулись. Алекс помрачнел, глаза его беспокойно забегали. А Ивас предложил:

- Давайте этот ящик расколотим, а остальные - завтра.

- Конечно. Рабочий день давно закончен! И куда только профсоюз смотрит? - раздался за спиной громкий голос.

Ивас обернулся. От калитки шел широкоплечий мужчина в коротком полупальто и серой кубанке.

- Привет! Решили меня без работы оставить? - улыбнулся он. - Ну, давайте знакомиться. Аню и Тому я уже знаю. А вас…

- Алеша… Жуков, - опустив глаза, представился Алекс.

- Юрия Павловича сын?… Похож. - И Николай Степанович, как взрослому, пожал Алексу руку. - А ты чей будешь? - повернулся он к Ивасу. - Постой. Да я тебя уже у проходной видел.

- Ивасечко. Толик, - ответил Ивас. - Мама у меня токарем.

- Антонина Васильевна? - улыбнулся Николай Степанович. - Хорошая у тебя мать, Толик. Если хваткой в нее пойдешь, знатный из тебя мастеровой получится!

Толик заулыбался, что-то хотел ответить, но так и не нашел подходящих слов.

- Ну, ребятки, первая смена кончилась. Отдыхайте. Спасибо за помощь. Сейчас я во вторую заступлю.

- И мы с вами хотим! - выпалил Толик.

- Мы не устали, - поддержали его Алекс и девочки.

- Ну что с вами делать, - развел руками Николай Степанович. - Тогда так: я начинаю, а вы заканчиваете. Принеси-ка, Аленка, мой большой молоток.

Николай Степанович не торопился. С интересом, как живого оглядел ящик со всех сторон. Положил набок. Tax! Tax! - дважды стукнул молоток - и стенка ящика отскочила. Еще два точных удара - и легко отвалилась вторая. Дно ящика отлетело будто само собой. А потом пошел стучать молоток играючи: тик-так-тук-ток-тэк! Будто музыкант пробежал молоточками по ксилофону, - отлетая, зазвучали дощечки нотами гаммы: соль-фа-ми-ре-до!

Ребята заворожено глядели на работу Аленкиного отца.

- Вот это да-а-а! - вскрикнули мальчишки, когда, издав басовый звук, отлетела последняя дощечка.

- Как красиво! Пять нот. Квинтет, - тихо сказала Тамара.

- Ну вот, братцы, - улыбнулся Николай Степанович. - Теперь вооружайтесь клещами и выдергивайте гвозди. Только не спешить: торопливость - плохой помощник.

Впятером накинулись с клещами и молотком на дощечки. Хотелось сделать это немудреное дело так же красиво и быстро. Да где там! Пока разделались с одним ящиком, Аленкин отец успел разбить еще три. А когда закончил последний, принялся за ту же работу, что и они. Теперь гвозди, как прежде доски, слушались его беспрекословно. Их будто магнитом тянуло под клещи. А оттуда, описав сверкающую дугу, гвозди один за другим падали точно в фанерный ящичек на земле. Мальчишки даже поспорили: пролетит или не пролетит?

Нет, до конца работы ни один гвоздь не пролетел мимо.

- Вот мастер! - шепнул Ивас Алексу. - Недаром его наш директор завода аж с самого Урала выписал!…

«ГЛАЗА БОЯТСЯ, А РУКИ ДЕЛАЮТ!»

Сопровождаемый Алексом, Ивас осторожно нес перед собой тяжелый фанерный ящичек. Каких только гвоздей там не было! И совсем маленькие, и побольше, и огромные, как зубья граблей. Да разве только гвозди! А сколько разных шурупов, винтиков от ящиков, в которых присылали на завод приборы, болтиков с гайками, стальных пластинчатых и спиральных пружинок, вертушек и еще каких-то замысловатых металлических штучек. Вот повезло! С этими железками да с теми прекрасными досками, которые они с Аленой спрятали за сараем, не только халабуду, а что угодно сделать можно!

- Я знаешь как перепугался, - признался Алекс.

- А то! - усмехнулся Ивас. - Я как увидел его - ну, думаю,

сейчас ка-а-ак схватит за шкирку!

- А он ничего, - сдержанно похвалил Алекс.

- Кто? Дядя Коля? - переспросил Ивас. - Сам ты «ничего»! Он мастер! Понял? Мама говорит, что настоящий мастер - это как народный артист!… А смелый, как черт! Видал, как тогда он на Манькином спуске через доты?! А-а-а! То-то!

Алекс не возражал. Ему самому Аленкин отец понравился.

- Так, выходит, что Алена ему ничего про то… ну на Манькином спуске, не сказала?! И про Аню? И про то, что в школе?

- Гля, он только понял! - насмешливо сказал Ивас. - Алена - девчонка мировая! Язык проглотит, а не пожалуется!…

Когда Толик вошел в дом, там уже зажгли свет. Шурка в своем уголке строил из кубиков крепость. Мама жарила на плите пирожки; с капустой и разговаривала с дядей Климом, своим младшим братом, о работе.