Алмазный трон

Улэф до последнего трубил в свой рог, потом убрал его в седельную сумку и завертел над головой топором. Трое нападавших сразу развернулись и поскакали к роще, в панике нахлестывая лошадей. Остальные остановились, поджидая, пока рыцари подъедут ближе, а те и не собирались заставлять себя ждать. Первым несся Спархок, а за ним клином - остальные. Спархок врезался в ряд врагов, стоя в стременах, и с широким размахом ударил мечом по шлему ближайшего. Кровь и мозги брызнули из-под искореженного железа, и всадник, хрипя, вывалился из седла. Следующий удар пришелся по щиту другого, и Спархок услышал вопль боли, когда лезвие отсекло тому руку. Позади слышались крики, ржанье лошадей и скрежет сокрушаемого железа - его друзья не отставали.

Их стремительный бросок оставил за собой на земле десяток трупов, но когда они развернулись, чтобы покончить с остальными, из рощи выскочило еще с полдюжины. Бевьер повернул лошадь и прокричал:

- Я займусь ими! А вы разберитесь с остальными, - и он погнал коня навстречу вражескому пополнению, подняв грозно сияющий Локабер над головой.

- Помоги ему, Келтэн! - крикнул Спархок и повел Тиниэна, Улэфа и двух таинственных пандионцев на растерянных вояк, выживших после первой атаки. Широкий, тяжелый, шире пандионского, меч Тиниэна крушил одинаково легко и человеческое тело, и стальные доспехи. Топор Улэфа, который вряд ли можно было назвать изящным, обходился с врагами как колун с дровами.

Спархок бросил быстрый взгляд на одного из таинственных черных рыцарей, который как раз поднялся в стременах, собираясь нанести удар одному из наемников. То, что он держал в руке не было мечом - скорее это была та сияющая полоска затвердевшего света, которую он с Сефренией видел в давешней темной комнатенке в Чиреллосе, когда призрак сэра Лакуса отдавал Сефрении свой меч. Светящаяся полоса, казалось, рассекла пополам неуклюжего наемника, и тот судорожно схватился за грудь. Но на заржавленных доспехах не видно было крови, да и сама кираса была цела. Воя от животного ужаса наемник свалился с лошади и, не разбирая дороги, кинулся прочь. Что было дальше Спархок не видел - его внимание отвлек рыжий детина, размахивающий тяжелой булавой.

Когда последний враг был сражен, Спархок повернул коня, собираясь направиться на помощь Бевьеру и Келтэну. Но те уже не нуждались в помощи трое из их врагов лежали на земле бездыханными, один, скорчившись, кое-как держался в седле, схватившись за живот, а оставшиеся двое безуспешно пытались отразить сокрушительные удары меча Келтэна и Локабера Бевьера. Келтэн сделал ложный выпад и хладнокровно выбил оружие из рук противника, А Бевьер снес своему голову размашистым ударом слева.

- Не убивай его! - крикнул Спархок уже занесшему меч Келтэну.

- Но...

- Я хочу допросить его.

Келтэн разочарованно опустил меч, и Спархок по взрытому дерну подъехал к ним.

- Слазь с лошади, - приказал он перепуганному задыхающемуся пленнику.

Тот мешком свалился с седла. Доспехи его представляли собой невообразимый набор старых заржавленных железяк, иссеченных мечами и покрытых вмятинами, но меч, который выбил из его рук Келтэн, был тщательно отполирован и отточен.

- Ты наемник? - спросил Спархок.

- Да, мой господин, - ответил наемник с пелозийским акцентом.

- Ну, и как тебе понравилась эта затея? - приятельским тоном продолжал Спархок.

Пленник нервно усмехнулся и посмотрел на окровавленные трупы вокруг.

- Мы ожидали совсем другого.

- Вы сделали все, что могли, - успокоил его Спархок. - А теперь я хочу знать имя человека, который нанял тебя.

- Я не спрашивал, как его зовут, мой господин.

- Ну тогда опиши его нам.

- Я... я не могу, мой господин.

- По моему этот разговор становится скучным, - произнес Келтэн.

- Я думаю, можно сжечь его заживо, - мрачно предложил Улэф.

- А мне всегда больше нравилось заливать в доспехи кипящую смолу. Медленно, - сказал Тиниэн.

- Тиски для пальцев, - твердо сказал Бевьер.

Лицо пленника стало пепельно-серым.

- Видишь, приятель, - обратился к нему Спархок, - придется тебе вспомнить, ведь мы-то здесь, а тот кто тебя нанимал - далеко, он, наверно, угрожал тебе всякими неприятными вещами, а мы можем прямо сейчас устроить. Так что избавь нас от необходимости делать это - ответь на вопрос.

- Мой господин, - со слезами на глазах проговорил пленник, - я не смогу этого сделать, даже если вы запытаете меня насмерть.

Улэф спешился и подошел к съежившемуся от ужаса наемнику.

- Перестань скулить, - бросил он пленнику, и протянув руки с раскрытыми ладонями над его головой заговорил на каком-то резко звучащем языке. При звуках этой незнакомой речи у Спархока тоскливо засосало под ложечкой и он подумал, что язык этот - нечеловеческий. Глаза наемника остекленели и он без всякого выражения залепетал что-то на том же самом языке.

- Он связан заклинанием, - сказал генидианец. - И что бы мы с ним ни делали, это не развязало бы ему язык.

Наемник продолжал говорить на этом языке, но слово шло за словом уже гораздо быстрее, казалось, он спешит рассказать что-то важное.