Алое восстание

Бросаю взгляд на Титуса, потом небрежно, будто в танце, разворачиваюсь и с силой кузнечного молота бью Виксуса ребром ладони по шее сбоку. Ему вполне хватило бы, но я, крутанувшись в пируэте, добавляю еще локтем по ребрам, потом коленом и другой рукой. Стой он на ногах крепче или будь мы где-нибудь на Земле, первый удар мог бы снести голову, а так тело его, взлетев и опрокинувшись почти горизонтально, лишь трепыхается в воздухе под градом моих ударов, прежде чем упасть на пол. Страх поднимается в груди — какой же я сильный!

Титус с Поллуксом молча таращатся, застыв от неожиданности. Пользуясь моментом, я отталкиваю их и бегу по коридору.

Я не убил его.

Не убил.

24

Война Титуса

Виксус остался жив. Я не убил его, но зато убил шанс объединить братство. Стремглав лечу вниз по винтовой лестнице, слыша позади топот и крики. Охотники Титуса, поедающие прямо на ступенях сырую рыбу, которую бьют острогой в реке, провожают меня взглядами, но не делают попытки остановить. Ниже этажом две девушки уже слышат вопли Титуса, но не успевают. Уворачиваюсь от их рук и выскакиваю во внутренний двор замка.

— Кассий! — ору, задрав голову к окну сторожевой башни. — Кассий!

Он выглядывает, видит мое лицо:

— Черт!.. Рок! Началось! Поднимай всех!

Трое парней Титуса и девчонка гонятся за мной по двору. Я быстрее их, но впереди на стене у бойницы дежурит Кассандра. Звякая железками, вплетенными в волосы, она легко спрыгивает с восьмиметровой высоты с топором в руке и бежит навстречу, чтобы преградить мне путь. Золотое волчье кольцо на пальце тускло блестит в лучах заходящего солнца, ее грозная красота впечатляет.

Однако за спиной Кассандры из дверей башни уже высыпало мое собственное воинство с ножами и дубинами, вырезанными из лесных сучьев. Благоразумно не ввязываясь в бой с превосходящими силами противника, большая часть сразу кидается отпирать высокие ворота, за которыми начинается спуск в долину. Снаружи сочится вечерний туман, скрывающий силуэты бойцов, и вскоре они растворяются в вечерних сумерках. Во дворе замка остается одна Куинн.

Быстрая, как газель, она летит по булыжной мостовой ко мне на подмогу, сжимая дубинку. К счастью, Кассандра ее не видит. Разметав за спиной золотые волосы, завязанные в хвост, Куинн с кровожадной улыбкой бьет ее по колену. Зловещий деревянный стук сливается с отчаянным воплем. Золотую аурейскую кость так просто не перешибешь, но все же элитная красотка сбита с ног. Не теряя скорости, Куинн разворачивается на ходу, и мы устремляемся в распахнутые ворота следом за своими, не оставляя банде Титуса никаких шансов нас догнать.

Встретив основную группу в долине, взбираемся по горным тропам на каменистые склоны, пересекаем глубокие лощины, заросшие колючим кустарником. Холодная сырость висит в воздухе, оседает на волосах жемчужными каплями. До северного форта добираемся уже за полночь. Глухие стены старого бастиона, поросшие лишайником, нависают над ущельем, одинокая башня косо торчит в тумане, словно припозднившийся гуляка. Туман клубится над парапетом, заволакивая все вокруг, и нам удается наловить птиц, гнездящихся под крышей, на ужин. Остальные бестолково мечутся в темноте. Слушаю хлопанье их крыльев и думаю о наших делах. Междоусобная война началась.

* * *

К сожалению, Титус оказался не таким уж глупым врагом и не напал сразу. Я надеялся, что его войско скоро окажется здесь и оценит дым костра за каменными стенами и запах жареного мяса. Овец нам хватит на месяцы, была бы только вода. Можно устраивать пир каждую ночь, изголодавшийся противник продержится недолго. Очень скоро Титус остался бы в одиночестве. Однако он хитрее, чем я думал, и предпочел не соблазнять своих бойцов нашей роскошью.

Тем не менее давать им время на опасные размышления он тоже не стал. Боевой азарт — лучшее средство, чтобы притупить разум. На следующий день Титус бросил все силы на осаду крепости Цереры. Нападения следовали одно за другим без передышки, а у бойцов на щеках появились знаки доблести, нанесенные вражеской кровью. Затаившись в кустах или высокой траве, а иногда на горной вершине в окрестностях башни Фобос, мы следили за жестокими набегами, разглядывая сквозь дым от факелов на стенах порубленные сады и конские трупы.

Людям Титуса удалось захватить один факел, зацепив его арканом, но всадники Цереры догнали их и залили пламя водой. Великан пришел в бешенство и, орудуя самодельной пикой, свалил одну из лошадей, а Поллукс успел пленить наездницу. В тот день им достались еще двое рабов.

Вечером восьмого дня от начала обучения мы с Роком и Кассием наблюдаем, как Титус гарцует на захваченной лошади под стенами крепости, вызывая на себя огонь лучников. Какая-то девушка прицеливается сверху, но едва успевает натянуть тетиву, как аркан, брошенный Титусом, обвивает ее горло. Великан бьет лошадь по бокам пятками и скачет прочь, затягивая петлю. Друзья держат ее за ноги, но вынуждены отпустить прежде, чем сломается ее шея.