Алов и Наумов

Другая важная тема фильма — любовь двух главных героев фильма: Мари в исполнении Натальи Белохвостиковой и Андрэ-Андрея Бородина, в прошлом разведчика, ныне ученого-историка, в исполнении Игоря Костолевского. Этой любви суждено погибнуть под натиском неумолимых обстоятельств, но даже хрупкая память о ней окажется сильнее зла, бесчеловечности, террора. Перекличка с «Легендой о Тиле» напрашивается сама собой: любовь вечна, она залог жизни на земле, поэтому она так ненавистна тем, кто хочет убивать, уничтожать, истреблять. Песню в фильме мы назвали «Вечная любовь», музыку написал французский композитор Жорж Гарваренц, слова — Шарль Азнавур, и он же исполнил ее в фильме. Музыку Гарваренц писал для Натальи Белохвостиковой. «Пусть Наташа стоит у рояля, — сказал Жорж, — я буду смотреть в ее голубые глаза и писать о любви». Так что этой пронзительной мелодией, чувственной и нежной, мы обязаны Наташе.

Пока звучит в фильме песня о всепобеждающей любви, на экране идут кадры войн, взрывов, разрушений, потерь, смертей… Разве убивать лучше, чем любить?! Скажете, риторический вопрос! Но нам хотелось задать его людям именно в такой, образно-символической, мелодической, рвущей сердце форме.

«Последний берег»

Последним нашим совместным фильмом стал фильм «Берег» по одноименному роману писателя-фронтовика, одного из родоначальников послевоенной «лейтенантской прозы» Юрия Бондарева. Знакомы мы были давно и все эти годы, десятилетия, встречаясь, говорили о том, что надо бы поработать вместе. Одно время Юрий Васильевич был главным редактором Объединения писателей и киноработников, которое мы с Аловым возглавляли как художественные руководители. И вот наконец сошлось, совпало: роман «Берег», впервые опубликованный еще в 1975-м, и наша потребность продолжить начатый в «Тегеране-43» разговор о войне, которая, победно завершившись почти сорок лет назад, продолжает свою разрушительную работу по сей день. В людях, в судьбах.

Независимо от времени и места действия картины, нас с Аловым всегда и прежде всего интересовал момент сопряжения человеческой судьбы с явлениями исторического масштаба, такими как революция, война. Личность в столкновении, во взаимодействии с историческим потоком — вот что в первую очередь мы увидели в романе «Берег», именно в этом для нас была его преемственность с «Бегом», с «Легендой о Тиле», особенно с «Тегераном-43». В «Береге» мы стремились осмыслить, сопоставить, столкнуть ушедшее и настоящее, с тем чтобы извлечь из этого столкновения истинный смысл событий. Действие фильма разворачивается в двух временных пластах — в последний год войны и в 1980-х, но мы хотели показать то, что особенно остро ощутили в нашем последнем совместном фильме: нет прошлого и настоящего, время едино: его скрепляет память. Кроме того, нам было важно, что роман, а вслед за ним фильм призывают к добру, к взаимопониманию между людьми и народами, между государствами. Вся наша художническая энергия была направлена на создание антифашистской и шире — антивоенной картины.

И еще «Берег» — это фильм о разрушенной войной любви. В антагонизме, в расколе миров, во враждебности и ожесточенности, которые неизбежно возникают во время войны, как сопротивление этому — казалось бы, невозможное, ничем не оправданное! — рождается любовь лейтенанта Никитина (Борис Щербаков) и юной немки Эммы (Наталья Белохвостикова). Любовь эта имеет как бы второй смысл, второе звучание, направленность — понять друг друга. Мир требует этого «ростка», который словно пробивает толщу тупого, серого, тяжелого асфальта — стену отчуждения, недоверия, страха. Росток этот очень хрупкий, и, чтобы сберечь его, сохранить любовь, человека и человечность, необходимы постоянные усилия граждан и государств.

Но если любовь и память сплетают «времен связующую нить», сообщают драматургии форму, эмоцию и смысл, то внутренний нерв фильма выражают два слова: «Не умирай!» Как «пепел Клааса», они стучат в наши сердца. «Не умирай!» — то крик, то шепот, то требование, то мольба, даже молитва, в эпизоде смерти идущего с белым платком лейтенанта Княжко, они приобретают мощь набата: «Не убивай!» И все-таки они умирают — люди и чувства. Их убивают. Убивают солдат на войне, медсестру на болоте, которую отчаянно пытается спасти лейтенант Никитин, убивают идущего с миром Андрея Княжко, умирает писатель Вадим Никитин, в сердце которого не утихает боль и печаль по тем, кто не вернулся с войны, не прожил свои жизни. Умирает под натиском враждебности любовь Эммы и Вадима. Спустя десятилетия госпожа Гербер и господин Никитин даже не попытаются склеить ее осколки, но, вглядываясь друг в друга, они будут искать ответ на невысказанный вопрос: почему мы не хотим быть милосерднее друг к другу? Почему не бережем мир, не ценим жизнь?! Есть в этом нашем всеобщем попустительстве злу какая-то скорбная обреченность.

^{Первый съемочный день фильма «Берег». 1982 год}