Алпамыш

Не зная, что ответить, растерялся Байсары, сразу хорошего расположения духа лишился, задумался — и сказал:

— Э, батыры! До завтрашнего полдника дайте мне срок. Поездите до завтра, позабавляйтесь, а мы подумаем.

Согласились батыры — назад поехали. По дороге подумали батыры:

— Если спать ляжем все в одном месте, — до рассвета будем спорить о невесте, болтать языками, пинать друг друга ногами. Один скажет: «Я возьму!» — другой скажет: «Нет, я возьму!»

Предложил один из батыров: — Разъедемся по десятку — будет больше порядку! — Другой говорит! — Разъедемся по пятеркам! — Третий: — По-трое! — Четвертый: — По-двое!

А пятый батыр говорит: — Если между двумя начнется раздор, кто их мирить будет, раздор улаживать? Более сильный более слабого удушит. Потому — разъедемся лучше по одному!

Эти слова все одобрили.

Подъехали батыры к Хагатанским горам: девяносто пещер в тех горах было, — каждый батыр в отдельную пещеру въехал — и, от остальных обособленный, в пещере своей, как медведь, ревел до утра…

…Байсары между тем жирных баранов заре-зал, созвал всех важных людей десятитысяче-юртного конгратского племени, досыта их шурпой накормил, мясо выложил на большое деревянное блюдо и сказал:

— Прежняя наша жизнь лучше была, оказывается! С ужасным насильником дело иметь пришлось нам теперь, оказывается! Завтра батыры приедут, что мы им ответим?

К родичам обращаясь, стал снова Байсарыбий совета у них спрашивать, такое слово говоря:

— Там, где громкий вздох, там — ливень слез из глаз!

Дочь красавица на выданьи у нас,—

Родичи мои, совета жду от вас!

Съедутся батыры — с чем их встретить мне?

Срок до завтра дан, — что им ответить мне?

Я взываю к вам, ко всей моей родне,—

Трудно груз такой держать одной спине!

Как же калмык

а

м я дочь свою отдам?

За нее, бедняжку, будь я жертвой сам!

Если не отдам ее Хакиму я,—

Воскресенья мертвых неизбежен день, —

Схватит ведь меня за ворот дочь моя!..

^[12]

Калмык

и

-батыры грозны, словно львы,

Им противостать я не могу, увы!

Завтра к полднику им нужно дать ответ, —

Родичи мои, какой же ваш совет?

Был на родине я человек большой,—

Понял я теперь, что значит край чужой!

Беззащитным став, измучен я душой.

Что батырам завтра я скажу, ой-бой!..

Родина моя оставлена теперь;

Жизнь моя судьбой раздавлена теперь;

Что ни ем, ни пью — отравлено теперь;

Будет дочь моя ославлена теперь;

Кара небосвода явлена теперь!..

— С вами я в родстве и дружбе много лет,

Радость мы делили, как и тягость бед.

Родичи мои, подайте мне совет,

Калмык

а

м жестоким дать какой ответ?

Так сказал Байсары, но никто в ответ ни слова не произнес. Встал тогда Яртыбай-полубай и такое слово сказал:

— Ты моим словам внемли, Байсарыбай:

Сам ты нас привел в проклятый этот край,

Значит, за свою ошибку пострадай,—

Калмык

а

м покорно дочь свою отдай!

Ты мои слова за шутку не считай.

Если нам батырам этим удружить,

Если породниться с нами разрешить,

Станем мы у них вполне привольно жить.

Смеем ли себя спасения лишить?

Если породниться с ними поспешим,

То не только мы расправы избежим, —

Станешь человеком ты у них большим.

Разве мы твоей судьбой не дорожим?

Ты отдашь им дочь свою, Барчин-аим,

И своих детей мы с ними породним;

Будут ездить к нам, мы будем ездить к ним.

Э, Байсарыбай, поверь словам моим —

Мы тогда вполне привольно заживем!

Вот какой совет мы все тебе даем.

Чтобы горько нам не каяться потом,

Зятем ты возьми того батыра в дом.

Словом ты моим напрасно огорчен;

Мы у них в стране, — какой на них закон!

Видишь сам, что каждый их батыр — дракон.

Если тот батыр прискадет, раздражен,

Неужель тебе глаза не вырвет он?

Кто и чем тебе сумеет здесь помочь?

Калмык

у

отдай без размышленья дочь!..

Эти слова от Яртыбая услыхав, очень расстроился Байсары — и такое слово сказал:

— В жалком бренном теле как душа скорбит!

На чужбине я изведал гнет и стыд.

Дочери моей забуду ль скорбный вид?

Э, плохой совет мне, Яртыбай, даешь!

Дочь моя — тебе ль не младшая сестра?

Кости ты мои швырнул в огонь костра,

Злей, чем калмык

и

, ты в душу мне плюешь…

Я в Конграте был первейший меж старшин, —

Небосвод моих не пощадил седин —

На позор обрек он дочь мою, Барчин.

Сердце вниз упало на сорок аршин!

Слишком беспощаден ты, коварный рок!

Лучше в дни такие умереть не в срок!..

Так бы им сказать, но я не равен здесь,

Так бы поступить, но я бесправен здесь.

Помощи не вижу от своей родни.

Лучше бы не в срок я умер в эти дни!

Утром за ответом явятся они, —

Выбраться мне как из этой западни?

Дочь отдать нельзя, и отказать нельзя…

Не дают ответа родичи-друзья!

Желая узнать, какой совет дадут родичи ее отцу, Барчин подошла послушать. Услыхав, что Яртыбай сказал, видя, что и другие все, на сходе сидящие, согласны с ним, Ай-Барчин, отца своего пожалев, сказала такое слово:

— Голову терять не надо, бай-отец!

Ведь за всех ответил Яртыбай-мудрец!

Родичей своих узнал ты, наконец!

Ты их слов не слушай, даром слез не лей,

Ты себя, мой бедный дервиш, пожалей.

Сами пусть берут в зятья богатырей,

Собственных своих отдав им дочерей!

Горько так не плачь, отец любимый мой;

Знай, что я одна всех родичей храбрей!

Ты себе ступай, мой бай-отец, домой, —

Калмык

а

м ответить мне позволь самой,