Альтернативное видение

Мучительно наступило завтра. Фел чувствовала себя совершенно обессилевшей, но решила несколько переключиться и с рассветом пошла в библиотеку за книгой. Половину дня провела за чтением, хоть и не самым сосредоточенным. Для нее это времяпровождение всегда служило методом эскапизма. Литература была не только ее порталом в миры других авторов, но и настоящим пристанищем.

Вторую половину дня она уже рассеяно блуждала по дому и изредка смотрела в окно в надежде, что Д приедет сам и все скажет. Однако световой день близился к завершению, уже почти смеркалось. Небо было зловеще-обсидиановым, с густой дымкой. Как предвестник бури. И внутри стало беспокойно и очень боязно. Движения Фелиции стали какими-то одновременно нетвердыми и вместе с тем хаотичными.

Наконец, она решила собираться, чтобы заглушить назойливые мысли и поскорее выйти из дома. Одежда должна была ее хоть немного отвлечь. Долгое время она просто смотрела на содержимое шкафа. Бесцельно. В конце концов, Фел надела светло-бежевое длинное платье из ангоры, собрала волосы в легкий низкий пучок, нанесла едва заметную светло-коралловую помаду. Получилось довольно размыто, без резкости. Ей не хотелось производить на него впечатление, хотелось быть максимально естественной, чтобы ни в коем случае не оставить тяжелого осадка. Как и договаривались, в итоге встреча должна была состояться дома у Д.

Фелиция впопыхах вышла из дома, расчистила машину; уже в салоне немного подержала в руках термос с чаем из шиповника, чтобы просто согреть руки и унять дрожь. Затем она неторопливо выехала на хайвей, за окнами мелькали пейзажи, дома, уже нарядно украшенные гирляндами. Обстановка казалась такой привычной, дорога – такой знакомой. То было ощущение безопасности и чего-то привычного, может даже родного. Как дом родителей Д.

Надо сказать, она ехала по инерции. Подъехав к его улице, Фелиция еще некоторое время сидела в машине и отсутствующим взглядом вперилась вдаль, пытаясь сфокусироваться на его окнах. Выйдя из машины, Фел побрела знакомой тропой. Из подъезда вышел сосед Д и приветливо махнул ей рукой. Все вокруг слишком ранило своей простотой и понятностью. Было очень непросто подниматься по ступеням многоэтажного дома, где она так часто бывала. Дрожали не только колени, внутри все дрожало. Конечно из-за страха причинить боль такому человеку, как он.

Д встретил ее тепло, со сдержанной мягкой улыбкой. Собственно, как и всегда. Он начал рассказывать о своей поездке в Москву, о России. Он работал геологом в лаборатории, а иногда уезжал в командировки. Говорил увлекательно, с чувством:

– Я привез тебе деревянную куклу-матрешку, Фел. Подумал, что эта идея расслоения, когда что-то наполнено другим, а другое еще чем-то, и так пока не достигнешь мельчайшего элемента – это удивительно. Национальная русская игрушка.

– Похоже на материнство, на процесс того, как мы продолжаемся в своих детях – сказала Фел.

Ей стало больно дышать.

– Именно, – с воодушевлением сказал Д, – такая находка

– Спасибо за подарок, – едва выдавила она.

Фелиция сразу поняла, что он имел в виду. Она даже восхитилась в очередной раз его умением донести что-то в особенно метафорической и символической форме так естественно, как будто бы между делом.

Однако в тот момент главным индикатором для нее стало то, что она вдруг невольно вспомнила Роба. Это было сложно признать, но мысли о нем с периодичностью раз в минуту стали константой. Ей вдруг стало невыносимо душно: