Алый флаг Аквилонии Спасите наши души

На третий день, остановившись на ночевку у устья ручья, в верховьях которого, по сведениям юношей из клана Трясогузки, располагалась стоянка клана Полевых Мышей, я послал к ней в разведку одно отделение лейб-гусар под командованием вахмистра Терехова. Это было их первое самостоятельное задание в этом мире, своего рода знак доверия. Вернулись кавалеристы уже на закате, потрясенные и сильно озлобленные на британцев. Картина, которую они увидели, ничем, кроме степени разложения тел, не отличалась от того, что мы в свое время застали на стоянке клана Трясогузки.

- Нешто такое вообще может быть, Николай Иванович - чтоб вот так, без всякой пощады, убивать малых дитяток? - спросил меня вахмистр, нервно крутя свой «буденновский» ус. - В человечьем уме такое не укладывается. Эти британцы, они кто теперь - люди или же хищные звери вроде турки?

- Понимаешь, Яков Николаевич, - сказал я, - озверевшее человекообразное, только себя возомнившее человеком, по науке называется фашистом. И такое двуногое зверье гораздо опасней любого волка или тигра, ибо те убивают, только когда голодны, а фашист - всегда. Там, у себя дома, мы воевали с германским фашизмом, вы - с турецким, а тут двуногий зверь оказался британцем.

- Понимаем, отчего ж не понять... - хмуро произнес вахмистр. - Но в уме все равно не укладывается.

- А это, Яков Николаевич, оттого, что ты человек, а не двуногий зверь, - сказал я. - У зверя все сразу укла дывается, и по-другому он не мыслит. Всегда, мол, есть господа и рабы, и ему, зверю, судьба предназначила быть господином, потому что он самый сильный и беспощадный, а все остальные должны ему подчиниться. А потому, прежде чем идти дальше, мы должны сделать так, чтобы не осталось тут больше таких двуногих зверей, нигде и никак.

- Да, товарищ Голованов, все правильно, - подтвердил подошедший к нам подпоручик Акимов. - Но политика политикой, а прием пищи даже на войне должен быть по расписанию. Наша командирша подразделения тылового обеспечения просила вам доложить, что у них все готово, печеная оленина стынет. Ждут только вас, ибо без командира и вождя начинать никак нельзя.

Вечером после ужина уланы долго толковали с другими бойцами, особенно с людьми лейтенанта Гаврилова и с морскими пехотинцами из отделения младшего унтера Неделина, которые ходили с нами к горе Ачи Баба, после чего бойцы вахмистра Терехова, видимо, прониклись сутью вопроса. Теперь, если потерпевший поражение противник обратится в бегство, я смогу бросить их в преследование, и буду уверен, что ни один британец не уйдет живым. Всех догонят насадят на пики или зарубят своими палашами. Вот такая получилась у меня политграмота в картинках - ярко, выпукло и жестоко.

Следующий день у нас прошел без особенных происшествий; противника наши дозоры не встретили, и на следы его зверств не наталкивались. Очевидно, очистив здешние окрестности до голых костей, британцы сюда, к руслу Дарданелл, больше не возвращались, ибо четвероногой дичи достаточно и в ближних окрестностях их колонии, а двуногую они тут уже всю повывели. Кстати, от нашей последней стоянки до указанного лейтенантом Тейлором места расположения британской колонии расстояние по прямой составляло чуть больше десяти километров. В обычных условиях - почти рядом: два часа пешей прогулки не очень спешным шагом. Но в данном случае условия были не совсем обычными, поскольку между нами и британцами лежал гребень горы Сари Бар высотой от ста до трехсот метров, почти на семь километров протянувшийся с северо-востока на юго-запад. Вы слав конные разъезды на пять километров к северу, то есть до самого подножья этой замечательной горы, я убедился, что противник в ближайших окрестностях отсутствует напрочь, после чего собрал командиров подразделений на военный совет.

- Итак, товарищи, - сказал я, - мы почти у цели. До британской колонии день пути в мирное время, и два-три дня в военное. А теперь, так как я не специалист в сухопутной войне, передаю командование отрядом, как мы и договаривались, лейтенанту Гаврилову.

Тот окинул собравшихся тяжелым взглядом и сказал:

- Для достижения эффекта полной внезапности мы пойдем не через перевал в северном углу долины, где в цивилизованные времена была проложена дорога, а напрямую, через гребень горы, потому что я опасаюсь, что на перевале нас уже ждут.

- Вы предполагаете, что противнику уже известно о нашем существовании? - спросил я.