Алый камень

— В Саванну. Мы должны вернуться в Саванну. Моему отцу — Оскару нужно… — Я вскарабкалась на ноги.

— О чем ты говоришь? — Тео хватает меня за руки, заставляя посмотреть на него. — Он в тюрьме.

Я качаю головой.

— Он в Саванне. Мы… мы должны идти.

— Что… я… — Он качает головой. — Что происходит?

Я извиваюсь в его объятиях, пока он не отпускает меня. Затем я спускаюсь по лестнице.

— Мы должны идти. Сейчас. — Вниз по коридору, вниз по лестнице, через парадную дверь, я не могу выбраться отсюда достаточно быстро.

— Скарлет!

Зов Тео заглушает треск досок. Чувство отчаяния, что я хочу вернуться в Саванну, сменяется стреляющей болью в лодыжке, а затем в заднице. Пыльные тени окружают меня.

— Скарлет!

Я поднимаю голову и смотрю на свет, проникающий через неровное отверстие в крыльце. Меня покрывает грязь и сорняки. Тео гримасничает, затем протягивает руку в дыру.

Я хватаю его за руку, и слезы застилают мне глаза. Боль мучительна.

— Ты можешь встать?

Я издаю отчаянный всхлип и качаю головой.

Он отпускает мою руку. С ворчанием он голыми руками отрывает несколько гниющих досок, затем снова протягивает руку. Я беру ее, и он медленно тянет меня вверх.

— Полегче.

Я пытаюсь встать, но не могу.

— Моя лодыжка, — рыдаю я.

— Проклятье. — Он поднимает меня.

— Ах! — Боль ослепляет.

— Прости. — Он прижимается губами к моей голове, замирает на мгновение, пока боль снова не становится терпимой. Затем он отводит нас от разрушенного крыльца, проверяя каждую лодыжку. — Давай проверим тебя.

— Я в порядке. Нам н-необходимо вернуться в Саванну.

— Твои чертовы зубы стучат так, будто у тебя шок. У тебя на ноге кровоточащая рана, и ты не можешь идти. Мы едем в отделение неотложной помощи. Как минимум, тебе понадобится прививка от столбняка и несколько швов.

Какого черта, карма? Это чертовски несправедливо.

Теодор

Чертово крыльцо. Я не должен был брать ее туда.

— Мне не нужна операция.

Врач и медсестра смотрят друг на друга.

— Вы никогда больше не будете ходить, если не сделаете операцию, — говорит врач.

— Мне нужно кое-куда отправится.

Она даже не может говорить, задыхаясь от боли при каждом слове.

— Ей сделают операцию. Пожалуйста, дайте нам несколько минут.

Доктор кивает, затем выходит из комнаты вслед за медсестрой.

— Ты не понимаешь, — говорит Скарлет с таким страданием в голосе.

Взяв ее руку в свою, я целую ее тыльную сторону.

— Ты права. Я не понимаю. Почему бы тебе не объяснить мне это? Потому что я могу допустить, что рак пройдет. Я просто не верю, что два открытых перелома в твоей лодыжке срастутся сами собой, если ты будешь медитировать, или пить дерьмовый вонючий чай, или высасывать галлоны морковного сока, или…

— Стоп! Я этого не говорю. У меня просто нет на это времени. Мне нужно увидеть Оскара. Это…

— Этого не будет.

— Тео…

— Хорошо. — Я отступаю назад. Это смешно, но чертовски неприятно. — Я отвезу тебя. Твоя одежда там. — Я иду к двери. — Встретимся в грузовике.

— Тео… — На этот раз мое имя звучит как прерывистый всхлип, за которым следуют новые рыдания.

Эта женщина разбивает мое сердце. Сердце, которое, совсем недавно, я не думал, что вообще еще существует.

— Скарлет… — Я беру ее лицо в свои руки и сцеловую ее слезы. — Я все исправлю. Шшш…

Она накрывает мои руки своими и впивается когтями в мою кожу, как будто пытается заползти внутрь меня — отчаянная, сломленная.

— Номер твоего отца есть в твоем телефоне?

Она фыркает, затем кивает.

— Я позабочусь о том, чтобы он был здесь к тому времени, когда ты завтра покинешь операционную. Хорошо?

— Х-хорошо.

В конце концов, они дают ей достаточно обезболивающих препаратов, чтобы она смогла заснуть. Ее телефон заблокирован, поэтому я по очереди прижимаю ее пальцы к кнопке блокировки, пока он наконец не загорается. Оскар Стоун — единственное имя в ее контактах. Только один гудок.

— Руби, почему ты не…

— Это не Руби.

— Кто это? Где, черт возьми, Скарлет?

— Меня зовут Тео. Скарлет спит. Она сломала лодыжку в двух местах, и завтра ей будут делать операцию.

— Ты сделал ей больно?

Да. Я причинил вашей дочери боль, которую никогда не смогу полностью загладить.

— Она провалилась сквозь старое крыльцо. Она требует тебя. Я пришлю тебе адрес.

Я заканчиваю звонок.

— Что, черт возьми, происходит, Скарлет? — шепчу я. Почему твой отец вышел из тюрьмы? Почему тебе вдруг понадобилось его увидеть? Это бессмысленно.

Скарлет

Мои тяжелые глаза делают несколько попыток открыться, прежде чем размытые фигуры оказываются в фокусе. На столике с подносом передо мной стоит стакан воды и бутылка чего-то оранжевого.

— Морковный сок. Свежевыжатый.

Оскар.

— Привет. — Мой затуманенный разум кажется таким же вялым, как и мой голос.

Белль.

Белль.

Мама Тео.

Нелли.

Гарольд.

Что-то рядом со мной начинает пищать снова и снова.

В палату заходит медсестра.

— Что происходит? — спрашивает Оскар с паникой в голосе.

— Ее пульс немного повышен. Тебе больно, Скарлет?

Все возвращается. Роман. Убийство.

— Оскар… Я должна сказать…

— Шшш. — Медсестра еще немного приподнимает спинку моей кровати. — Доктор уже в пути.

— Нет. Я должна сказать…