Алый закат в Лейкхерсте

Я выкатила летний столик на веранду ближе к восточному углу, откуда открывался симпатичный вид на восходящее из-за виднеющейся за садом реки светило. Бабушка любила ранний завтрак на улице, когда светозарная прохлада слегка щекочет кудри на шее, и лёгкий шелест листвы навевает мысли о предстоящем долгом дне, наполненном ожиданиями несбывшихся приключений. Когда стоит полнейшая тишина, и лазурное небо не прочерчивают инверсные следы от уходящих к иным мирам межзвёздных кораблей. Когда в гостях любимая внучка, и можно вдвоём помечтать о минувшем и грядущем. В конце каждого месяца я приезжала к бабушке на четыре выходных дня и каждый раз с наслаждением слушала мифы о внегалактических полётах времен её возраста спелых яблок.

Я поставила столик на тормоз. Рядом определила плетёные стулья, принесла поднос с завтраком. До первых лучей солнца срезала фиалки; пусть скромный букетик нежных цветов в вазочке из морской раковины, подаренной бабушке третьим мужем, застрявшим в квантовом переходе между мирами, веселит глаз. Это произошло из-за устриц, коих он ел круглосуточно. Машина телепортации не смогла правильно определить количество атомов в разнородных объектах, и в конечный пункт прибыла огромная устрица.

— Приятного аппетита!

Бабушка прошлась по веранде, примостила курительную трубку редкой породы самшита на тумбочку около горшка с алоэ. Затем перевесилась через перила и взглянула на калитку, словно ожидая гостей.

— Мне снился чудный сон: медведь на цепочке. В давние времена знахари разгадывали: «К сватам и застолью!» Заглянула в сонник — к жениху.

— Бабушка, почему бы тебе не сходить в театр с подругой Клавдией?

— Театр начинается с вешалки, а женщина — со спутника жизни, — наставительно поведала бабушка, отправляя в рот первую ложку овсянки. — М-мм, вкусна кашка! Красивый мужчина — всё равно что у всадника добрый конь.

— Я равнодушна к гужевому транспорту.

— Ты знаешь, Иванка, что такое муж? — нараспев протянула бабушка. — Ах, Иванка, где тебе? Вот кого нужно откармливать; селёдка никогда не считалась царской рыбой. Муж, как хороший шоколад, обязан сочетать в себе горчинку и сладость, новаторство и консерватизм, запахи дикого леса и необузданность стихий. Муж — это сильные руки, крепкие ноги, стройный стан и мужское достоинство.

— Неужели? — я наморщила лоб, старательно припоминая статую Аполлона в музее.

Наверное, я выглядела весьма глупо. Бабушка чуть не поперхнулась:

— Естественно, говоря о последней примете, я имела в виду духовную часть личности.

— А что стряслось с девятым мужем, бабуля? — я попыталась отвлечь её от излишних восхвалений «супруга вообще» и перейти к категории «супруга в частности».

— О! День моего девяностолетия я помню как сейчас. Красавец Марек, которому едва исполнилось двадцать шесть, подарил мне шаттл с гиперпространственным двигателем.

Бабушка Васса задумалась, уйдя куда-то в себя. Возможно, она вновь переживала тот злополучный полёт. Впрочем, я эту историю знала ещё с детства и представляла её в картинках и наверняка очень по-своему. Мне мыслилось, что дело было так...

* * *

ШАТТЛ РВАНУЛ ВВЫСЬ, и противоперегрузочные кабины завертелись волчком. Корабль вышел на орбиту, направился к Луне. Через три дня он ускорил движение, и супруги, Васса и Марек, полетели дальше; цель путешествия — окрестность звезды Фомальгаут в созвездии Южной Рыбы. Космический круиз проходил штатно. Имитатор гравитации работал исправно. Марек осваивал следующие уровни новой игры, а Васса вязала носки разумным осьминожкам, надеясь их встретить на планете Цо.

Марек ел у компьютера, не отрываясь от игр. Он нашаривал еду на столе и отправлял в рот всё подряд, что откусывалось и жевалось, а остальное заглатывал, запивая водой. Но однажды с потолка вывинтился какой-то чип, и он нечаянно проглотил его словно таблетку. В это время Васса сверяла курс. По инструкции шаттл должен был совершить гиперпрыжок после прохода межпространственной щели между двумя тёмными туманностями. Корабль вошел в неё легко, без перегрузок. Однако там, за пределами всего и вся, у женщины возникло странное ощущение завихрения времени. Она взглянула на мужа. Марек, казалось, застыл в неподвижной позе, но тут Васса увидела, как тело мужа металлизируется и кристаллизуется. Биологические ткани заменяются «чипованной» электроникой. А затем вся изнанка обрастает биметаллической кожей. Вскоре перед нею сидел трансформант. Васса подошла ближе, ей хотелось убедиться, что это не иллюзия.

Металлический Марек обернулся и механическим голосом изрёк:

— Женщина, ты несовершенна и сильно отстала от развития мужа, то есть меня. Плохо. Тело и мозг нужно гармонизировать. Сначала я тебя разберу на основные комплектующие запчасти, а затем соберу снова. Мы будем счастливы.

Марек встал и выдвинул биомеханические захваты. Васса кинулась прочь от железного монстра, пару часов назад бывшего ещё Мареком-человеком.

— Зря убегаешь. Я прав по неписаному закону брака.

— Но ты уже не человек! Мы не можем быть супругами. Посмотри на этот свадебный снимок на стене.