Алый закат в Лейкхерсте

— Понимаете, Василий Львович, мы синтезировали дезоксирибонуклеиновую кислоту, или иначе наследственную ДНК, которой не существует в природе. В её гены заложили такой код, который захотели именно мы. На основе программы нейронной сети наши специалисты нарастили нервный узел. Обучили сеть нервных разветвлений, задав стартовый капитал в виде базы данных, снятых с мозга одного известного программиста, замороженного ныне в криогенном музее, — увлёченно рассказывал Иван Сергеевич. При каждом удобном случае он любил продвигать науку в массы. — Сегодня учёные-биотехнологи многого достигли в понимании природы мышления и бессмертия личности. Вы вслушайтесь только в слова: «Электронная форма жизни»! Я страстно захотел создать такое существо и дать ему настоящую жизнь в кибернетическом пространстве.

Василий Львович посмотрел на учёного скептически и добродушно улыбнулся:

— Экий вы, Иван Сергеевич, фантазёр! Лавры доктора Фауста не дают покоя?

Фантазёр Иван Сергеевич несколько опешил, он забыл, что беседовал с обычным человеком, излишне применяя специфические термины. Вспомнив об этом, он выбрал иную тактику, такую, как если бы разговаривал с соседом по даче.

— Не-не, мистика здесь ни при чём. Я пришел в криогенный музей. Разморозил нужный мозг. Отсканировал его память, чтобы иметь входные параметры для обучения Компьютерной Нейронной Сети. Взял образец ДНК. Отчитался перед хранителями, и они снова заморозили мозг гения. Затем была сложная и кропотливая работа в лаборатории генетики. Мы секвенировали исходную ДНК, вырезали поврежденные участки и добавили вместо них искусственные геномы с заданной информацией. После чего в течение нескольких месяцев вырастили пробный экземпляр. На днях мы приступили к самому значительному этапу эксперимента. Мы соединили биомассу с компьютером.

Собеседники задумались ненадолго. Море плескалось, солнечные блики скакали с волны на волну, играли летающие рыбки, выскакивая из воды, словно маленькие птички. Лазурное небо было высоким и безоблачным. Капитан честно пытался вникнуть в тему:

— И что же получилось?

— Честно говоря, сию минуту скажу одно. Хвастаться нечем. Наблюдения показывают, где-то в ходе испытаний мы потеряли неизвестное науке звено, связующее наш искусственный интеллект и вычислительный комплекс — некий скрытый параметр. Он-то меня и беспокоит. Такое впечатление, что полученный искусственный разум находится в спящем или пренатальном состоянии, то есть как бы в фазе ребенка до его рождения. Как его разбудить? Вот в чем вопрос.

— Искренне сочувствую вам, Иван Сергеевич. Может быть, в этом случае лучше использовать известные методы реанимации, там дефибрилляцию, например? У нас в медицинском отсеке есть дефибриллятор. Хотите, спросите у корабельного врача?

— Нет, спасибо, Василий Львович. Подождем развития событий.

— Ну как знаете, — капитан покрутил головой. — Где мой старпом? Пора погружаться, пока «НАСА-вцы» не засекли нас со спутников.

— Всем вниз! — скомандовал команде старший помощник капитана, резвый сорокалетний мужчина, мечтающий о капитанском ранге.

Матросы бегом спустились по лестнице на нижнюю палубу. Старпом проследил, чтобы научный персонал не зазевался и скорее присоединился ко всем. Иван Сергеевич проследовал по трапу на среднюю палубу. Послышались команды:

— Задраить люки!

— Есть задраить люки!

— Погружение!

— Есть погружение!

— Лечь на курс зюйд-зюйд-вест!

— Есть лечь на курс!

Директор института биотехнологий пошел в свой кубрик, непрестанно размышляя над предложением капитана. Дефибриллятор? Не так глупо, однако, не так глупо! В этот момент внезапно отключилось электропитание в основном контуре первой лаборатории. Пятнадцатью секундами спустя громко клацнуло реле, и запустился запасной движок, восстановив электроснабжение научной аппаратуры.

* * *

...КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ или что-то очень похожее пронзило всю его сущность. Он вздрогнул, пришел в себя и не понял, где находится. Восприятие пространства-времени изменилось. Было ощущение, что до сих пор бывшие раздельными его детали собрались вместе, и он стал цельным. Правда, у этого целого организма должны быть конкретные размеры. Вот их-то он не измерил. Ибо не знал, чем мерить, в каких единицах. В метрах, миллиметрах или ангстремах, а может быть, в битах или квантовых единицах, кубитах? «Ладно, с этим потом. Успеется», — подумал он и внезапно осознал реальность. — «Мозаика сложилась. Он — кибернетический организм. Киборг».