Амандина

Снова очнувшись, Соланж разглядела двух маленьких мальчиков на скамье, которые рыдали: «Папа, папа», их заставили наблюдать, как мучают отца. Снова провал и тишина. Назад в темноту. В следующей вспышке света на месте мужчины женщина, которую откуда-то привели. Один мучитель держал ее за волосы, двое за руки. Любитель спичек спрашивал о чем-то. Очень мягким голосом он повторял свой вопрос снова и, когда она плюнула ему в лицо, любитель спичек рассмеялся, бросил приказ, и к ним подлетела женщина в форме, держащая ребенка. Ребенок плакал, тянулся к матери. Эсесовец зажег спичку и поднес пламя к головке ребенка, покрытой бледным пушком. Мать закричала: «Кловис!» Ее спросили еще раз, она повторила: «Кловис». Ей отдали ребенка и отпустили. Когда она подошла к дверям церкви, эсесовец поднял оружие, прицелился, выстрелил. Он стрелял в женщину, которая только что выдала лидера ячейки Сопротивления, членом которой был ее муж. На таком близком расстоянии им хватило одной пули на двоих, ей и ребенку.

В сумерках, в синий час как раз перед падением темноты, конвой из девятнадцати эсесовцев на автомобилях и мотоциклах на дороге к северу от Осера попал в засаду Сопротивления. Погибли три эсесовца. Были захвачены два бойца. Предварительное расследование показало, что один из этих двух — житель деревни. Репрессии начнутся на рассвете. В Осере. И здесь. Тридцать французских мужчин, женщин и детей в каждом месте. Обычно за одного расстреливали десятерых. Но, поскольку один из погибших был полковником, в его честь число удвоили. Сельских жителей, которых допрашивали в церкви, указали коллаборационисты. Их соседи.

Поднявшись с пола, Соланж подошла к мальчикам, которые так и сидели на скамье. Она молча прижала их к себе. Один из них коснулся глубокой раны на ее щеке… Она думала о Магдалене. «Когда я вижу своего мужа или Лилию, я никогда не знаю, не в последний ли раз. Допрос, пытка, расстрел». Допрос продолжался всю ночь. Будут выбраны тридцать человек. Другие, многие из них избитые почти до смерти, будут освобождены.

Шли часы, никто не подходил туда, где Соланж все еще сидела с детьми. Когда в высокие стрельчатые окна церкви проник рассвет, за ней пришли. Их построили вдоль глубокой траншеи, недавно вырытой против передней стены церкви. Сельские жители стояли перед своими домами. И в тот момент появилась Амандина.

Проснувшись, она побежала в деревню искать Соланж, и та успела заметить девочку на краю площади.

Орудийный огонь, думала Амандина, является частью игры. Театрализованное представление. Она смотрела туда, где падали игроки. Она видела, как мелькнуло изящное синее платье, взметнулось вокруг Соланж.

Ах, взгляните, как красиво она падает. Я сказала ей, что она будет столь же прекрасна, как балерины в «Лебедином озере», и она похожа на умирающую птицу. Смотрите на нее, мою Соланж.

Оружие замолчало, и резкий белый дым развеялся. Представление закончено. Теперь Амандина смутилась. Почему они бросают грязь поверх игроков? Соланж мертва?

Босиком, в кружевной юбке и желтом свитере, с ивовым венком в волосах, она добежала до траншеи и била солдата кулачками по животу.

— За что? За что?

Другой солдат отцепил странное существо и откинул подальше, так что девочка приземлилась на спину, больно ударившись ногой. Деревенская женщина вылетела вперед из толпы, схватила ее и быстро увела подальше. Амандина спрятала лицо у нее на груди, а она качала ее, шепча что-то ласковое. Девочка выгнулась, чтобы видеть глаза женщины:

— Мадам, за что?

Женщина опять прижала лицо Амандины к своей груди, обняла ее еще крепче и тихо спросила:

— Ты кто?

— Я — Амандина, мадам.

— И это была твоя мать?..

— Нет, мадам, не мать, а моя Соланж.

— И где же твоя мать, воробышек?

— Я не знаю, мадам.

Часть 5

Апрель-июль 1941

Письма Анжелики Янушу

Глава 35

25 апреля 1941, Краков

Дорогой Януш,

Завтра я покидаю Краков. В течение десяти месяцев я ждала разрешения от нынешних обитателей дворца Чарторыйских изучить оставшиеся вещи Матки, два дня назад мне сообщили, что я могу прийти этим утром. Хотя мне позволили входить в любую часть дома, два солдата неотступно сопровождали меня. Состояние дворца вызывает отвращение: пулевые отверстия в картинах, разбитые зеркала, оборванные с карнизов занавеси, мебель или свалена по углам, или используется для отдыха солдат между вахтами. Запах. Два сундука с вещами Матки нашлись в гардеробной на третьем этаже и выглядели нетронутыми. Я села на маленькую синюю бархатную оттоманку — в детстве я часто сидела здесь, наблюдая, как Матка готовится к очередному выходу в свет — солдаты встали на страже у двери, и я начала разбирать груды бумаг. Очевидно, мать хранила каждое полученное письмо, счет, отчет управляющего. Нашлось две коробки моих рисунков, начиная с трехлетнего возраста. На поиск ушло несколько часов, но результатов не было. Я все переворошила, прочитала, изучила. Но ничего не нашла. Ни одного упоминания о ребенке.