Амаранты. Одаренный

– Барышня Миябэ, Хармониус Стармарк желает, чтобы вы знали, что он не отдаст своего сына неискренней претендентке. Что вы можете сказать со своей стороны?

Элоквент был благодарен уже за то, что они обошлись без ярлыка сына-невестушки.

По знаку Кимико прошла на свое место в центре комнаты, высоко подняв голову и излучая уверенность. Не торопясь, она медленно покрутилась вокруг себя, встречая взгляды тех, с кем только что познакомилась, впитывая силу стаи Стармарк. Последним она посмотрела на Квена. Наклон ее подбородка, излом бровей – она будто делилась с ним, только с ним, шуткой или секретом. У него кровь запела, и в памяти зазвенела нежная нота ее души.

Затем она звучно обратилась к собравшимся:

– Сердце мое так же чисто, как и у него. Пусть сватовство покажет мою решимость, ведь я твердо решила его заполучить.

По кругу пробежал шум, признание и одобрение, повизгивания со стороны Собратьев и тычки локтями среди мальчишек-подростков.

Хармониус широко улыбнулся:

– Какую же форму примет ваше сватовство?

– Вариация Цикла Лун, который встречается в амарантийских сказаниях о деревьях. Двенадцать клятв, скрепленных двенадцатью поцелуями. – Она переждала, пока снова стихнет шепот, после чего добавила: – Я готова подарить мой первый поцелуй сегодня вечером под Кусуноки, деревом в святилище Кикусава.

– Ваша цель и подготовка достойны похвалы. – Хармониус поднял бровь, взглянув на Квена. – Ну что, сын? Что ты скажешь на это?

– Я буду ждать в назначенном месте.

И снова Хисока взял управление в свои руки:

– Клан Стармарк одобрил предложение Кимико. Остается только выбрать представителей. Кимико, Элоквент, назовите, каждый по очереди, члена своей семьи, который будет свидетельствовать о принесении двенадцати клятв.

Кимико заговорила без колебаний:

– Мой отец, наблюдатель Акио Миябэ.

Тот сделал небольшой шаг вперед, гордо улыбаясь дочери.

Хисока повернулся к Элоквенту, выжидательно приподняв брови.

Квен чувствовал, как его отец выпрямляется, желая, чтобы его назвали, ощущал он и то, как Лауд будто сжимается, уклоняясь от роли, которая привлекла бы к нему излишнее внимание.

– Элоквент, – поторопил Хисока. – Кого из своих товарищей по стае ты выберешь, чтобы приглядывать за тобой и твоей дамой?

– Наш клан силен, и многие – как Собратья, так и Сородичи, – достойны этой чести. После долгих раздумий я сделал очевидный выбор. Я назначаю своим представителем Эвера Стармарка.

Все взгляды обратились на Анну Стармарк, чей маленький сын сидел у нее на руках. Щенок навострил уши и повернулся:

– Мне? Моя очередь, мама?

– Да, дитя мое, – сказала Анна. – Иди к своему брату. Ты ему нужен.

Эвер на полном ходу пересек комнату, преодолев последние метры в прыжке, бросающем вызов гравитации.

– Вот и я, бватик!

Квен подхватил его, высоко поднял, а затем прижал к себе:

– Ты будешь моим представителем?

– Да. – На выразительном личике отразилось замешательство. – А как это?

Квен подошел к Кимико, решив, что ему будет легче объяснить Эверу его роль, если малыш уяснит место Кимико в их будущем.

– Стае нужно, чтобы ты выполнил очень важную работу, Эвер, – сказал Квен. – Как мой представитель, ты будешь слушать слова Кимико, а затем послушаешь мои ответы.

Широко раскрытые глаза моргнули.

– Пофему?

– Мы хотим дать друг другу обещания, чтобы потом нам легче было строить наше логово.

– Где?

– Наше логово? – Квен положил руку на сердце. – Сначала здесь, потом в том месте, где живет Кимико, высоко на холме, там есть лестница со множеством ступенек и большущее дерево.

Кимико издала слабый звук. Она выглядела удивленной. Неужели ей никто не рассказал о тех условиях, которые Хисока согласовал от их имени?

Как можно более мягким, умиротворяющим голосом Квен продолжил:

– Кимико возьмет мое имя и приведет меня в свой дом.

– А меня? – спросил Эвер.

– Конечно. Ты мой.

– Дядю?

– Да, я думаю. – Квен не мог представить себе логово без Лауда.

– А Райза?

– Да, Райз тоже наш. Но Кимико будет особенно моей, а я буду особенно ее. Вот что значит иметь пару. Одного на все времена.

Эвер задумался, хмуря пушистые брови.

– Не я?

– Ты мой брат, – сказал Квен. – Братья не могут быть парой, но ты можешь быть моим представителем.

Малыш повернулся к Кимико:

– Я – пфта-ви-тель бватика.

Она ласково улыбнулась:

– Элоквент, должно быть, очень тебя любит.

– Конефно! – Малыш выпятил грудь. – Мы бватики.

Элоквент счел, что лучше заострить внимание на этом моменте как ради Эвера, так и для того, чтобы весь клан знал, как обстоят дела.

– Да, мы братья, а значит, Кимико станет твоей сестрой.

Эвер протянул руки, и Кимико взяла его.

– А когда у нас появятся щенки, – продолжил Квен, – ты будешь их дядей.

– Я? – пискнул Эвер и осторожно завилял хвостиком. – Ффенки?

Элоквент почувствовал, как изменилась поза Кимико, – она стала уверенной, собственнической. Не колеблясь, он расслабился и принял позу внимательного слушания, давая понять, что отвечать не ему.

Эвер тут же уловил перемену, ткнулся носом в подбородок Кимико и заскулил, обращаясь к ней с самой что ни на есть выразительной «пудинговой» просьбой.