Амаранты. Порабощенный лис

– Думаю, отец считает это место своим. – Гинкго не сводил глаз с книги, лежавшей у него на коленях. – Раньше Эими заставляла его пускать ее внутрь, но, думаю, ему это не нравилось. Впрочем, он и ее перехитрил. Люди забывают об оранжерее, если только на нее случайно не наткнутся.

– Он что-то выращивает внутри?

– Вероятно. Я знаю, что Санса просит у него кое-что для своих чаев. – Гинкго побарабанил пальцами по краю книги. – У меня такое ощущение, что внутри полно дорогих ему вещей. Вот почему меня туда никогда не пускали.

Цумико посмотрела сквозь залитую солнцем зелень:

– Я могу понять тягу соорудить себе убежище и могу понять желание быть принятым там.

Он наклонился к ней:

– В моем саду тебе всегда рады.

– Спасибо. – Ее внимание привлекла книга, должно быть из коллекции Майкла. Бумага отличалась высочайшим качеством исполнения, но вместо букв страница была покрыта аккуратными рядами рисунков. – Что ты читаешь?

Гинкго вздохнул:

– Эта книга полна малоизвестных гербов кланов и семей. Наблюдатели ведут записи о подобных вещах.

– Как красиво! – Цумико коснулась шестигранной эмблемы с цветком вишни в центре. – Это твой клан?

– Не этот, но я нашел в последней книге герб Меттлбрайтов. Как я уже сказал, здесь собраны более мелкие – ветви семей, анклавы и союзы. Но есть дюжина страниц про лис. Видишь?

Он перешел к разделу под заголовком «Лисицы». На одном из гербов красовалась лиса в прыжке, а на другом – венок из девяти хвостов с белыми кончиками. Цумико нашла еще несколько «лисьих» отсылок, но большинство семей выбирали природные элементы – листья, бутоны, цветы, ягоды и грибы. Ей встретились созвездия, бумажные фонарики и даже несколько насекомых.

Один герб изображал мотылька во всех подробностях, и она заметила:

– Как-то не очень уместно для лисиц.

– Это, наверное, союз. Насколько я понял, амаранты с близкими специальностями образуют анклавы. Как, например, гончары из обезьяньего клана, объединившиеся с саламандрами, которые топят им печи своим огнем.

– Значит, разные кланы амарантов ладят друг с другом?

– Ну да. Никто не дерется друг с другом, потому что все одной расы.

– Трудно представить.

Гинкго ухмыльнулся:

– Ладно, не все так мирно, иначе не было бы наблюдателей. Амаранты не охотятся друг на друга, но люди – честная добыча. Или когда-то ею были.

– Сейчас твои сородичи хотят мира.

– Похоже на то, – сказал он, переходя к разделу, который изучал ранее.

– Так что ты ищешь? – спросила Цумико.

– Герб волчьей стаи, которая меня приютила. – Гинкго взглянул на дверь и понизил голос: – Я не задаю вопросов, на которые сам не хочу отвечать, поэтому не знаю, к какой семье они принадлежат. Но в прошлый раз, когда я был там, они отмечали праздник, так что мой друг и его родственники носили фамильный герб. Только я не могу найти его среди незнатных семей.

– Как он выглядел?

– Полная луна со склонившейся над ней цветущей веткой. – Гинкго начертил в воздухе кривую. – Только это. Ничего больше.

Они вместе пролистали подходящий раздел, и, хотя почти в каждой стае на знаках отличия была отсылка на луну, ни один из гербов не подходил под описание.

– Может, они только недавно его придумали? – спросила Цумико.

– Откуда мне знать? – проворчал Гинкго. – Вроде нет, но, может, я что-то упускаю.

– Что именно? – Майкл вошел в кухню, устало отсалютовав им обоим.

Гинкго закрыл книгу:

– Как папа?

– Снова спит. – Майкл налил суп в тарелку и выбрал апельсин с подноса на стойке. Скользнув на свое обычное место за кухонным столом, он спросил: – Нашел то, что искал?

– Не совсем. Но читать интересно. А насколько актуальна эта книга? Могли ли новые кланы успеть принять свои гербы с момента ее выхода?

– Айла принесла справочник домой прошлым летом. – Губы стража изогнулись. – Она уже выучила все гербы, вот и одолжила его мне. Предполагаю, это означает, что ты держишь наиболее полный реестр активных семейств, ответвлений, анклавов и гильдий. В мировом масштабе.

Гинкго нахмурился.

– Наблюдатели тоже придумывают себе знаки? – поинтересовалась Цумико.

– Нет. Гербы характерны только для амарантийской культуры. – Майкл без особых усилий перешел в режим учителя. – Хотя это и необязательно в повседневной жизни, на официальных приемах принято носить до пяти гербов. Они служат идентификаторами клана, дома, семьи, гильдии, анклава и в последнее время – роли в человеческом альянсе.

– То есть… Гинкго получил бы один, как лис Меттлбрайт, один – как сын Арджента и один за то, что он садовник Особняка?

Майкл помахал им ложкой:

– В том и смысл! Получается, что даже когда амарант находится в человеческом обличье, можно с первого взгляда сказать, с кем имеешь дело. С человеческой точки зрения это воспринимается как открытость. В интересах мира нечеловеческим расам нечего утаивать.

Гинкго фыркнул:

– Идея, которую продвигают наблюдатели.

– Естественно. Поскольку это не так уж далеко от истины.

– О чем ты? – спросила Цумико.