Амаранты. Порабощенный лис

– В амарантийском обществе считается вежливым – и даже лестным – спрашивать людей о значении их гербов. Проявление интереса к чьей-то истории – это первый шаг к тому, чтобы стать частью их будущего.

Искоса посмотрев на Гинкго, Цумико спросила:

– А что, если у кого-то только один знак?

Майкл задумчиво заглянул в свою суповую тарелку:

– Такое бывает, хотя и сравнительно редко.

– Почему?

– Ах, ладно. – Майкл откинулся на спинку стула и начал счищать кожуру с апельсина. – Представьте это таким образом. Одной из причин появления дополнительных гербов является дифференциация между членами семьи. Допустим, у лиса есть три сына. У них общий маркер клана, как принадлежность Арджента к Меттлбрайтам. И, по крайней мере, изначально все трое будут носить имя своего отца и соответствующий герб. Старший сохранит этот символ дома, но младшие зарегистрируют свои собственные гербы, если добьются соответствующего положения.

– Младшие сыновья начинают ответвления семьи, – резюмировала Цумико.

– Да.

Гинкго выругался себе под нос, значит, тоже все понял. Но Цумико предпочла подтвердить свои догадки:

– Получается, человек с одним знаком не принадлежит ни к одной из младших семей.

– Верно. – Майкл сунул в рот дольку апельсина и задумчиво прожевал. – В каждом клане только горстка амарантов будет носить лишь один герб – его представитель, их наследник и любые прочие дети, которые еще слишком малы, чтобы основать свой собственный дом.

– Тогда, гипотетически говоря, единственными кошками с одним гербом будут… Хисока Твайншафт, его наследник и другие малыши.

– О, у него никого нет, – со смехом заверил Майкл. – Хисока-сенсей – закоренелый холостяк. А главенство в кошачьих кланах традиционно переходит от матери к дочери. Но в целом мыслишь ты верно, это справедливо для всех – лошадей, мотыльков, пантер, тануки, фениксов и так далее.

– И волков, – прошептала Цумико.

Гинкго снова выругался.

Глава 30

Недооценка

Арджент переместил руку и нащупал бедро Цумико, а затем притянул ее к себе плотнее. Он смутно отметил, что хозяйка успела сменить пижаму. Шелк – уже намного лучше. Санса, должно быть, показала ей хранилище. Ну разумеется. Они собирали вещи.

Сколько времени прошло? Долго он тут валяется? То ли из-за нектара, то ли из-за силы души госпожи, то ли из-за присутствия сына, лис полностью расслабился и потерял чувство времени.

Перевернувшись на спину, Арджент отыскал стража своего сна. Лунный свет лился в окно, сияя на непослушной шевелюре Гинкго. Ухо сына дернулось в его сторону, и Арджент спросил:

– Как долго?

– Еще восемнадцать часов. Хочешь, поменяемся местами, чтобы ты размялся?

Арджент мрачно воззрился на сына.

Болван только брови поднял.

– А что? Мы с ней так и делаем, когда ей нужен перерыв.

– Вряд ли.

– Упирайся сколько хочешь, а руку мою ты держал.

Арджент нахмурился. К нему вернулись неясные сны, смутные обрывки старых воспоминаний о том времени, когда он прижимал к груди испуганного малыша и пел о лисицах и свободе.

– Что-нибудь нужно? – спросил Гинкго.

– Еда.

– Да уж наверняка. Я принесу тарелки. И приведу Сансу, если та еще не спит. Она захочет проверить твои бинты и, если нам повезет, снова накормит тебя той золотой жижей, которая делает тебя послушным и милым.

– Иди, – зарычал Арджент.

Невероятно, но наглец все-таки послушался.

Снова обратив внимание на свою госпожу, Арджент вздохнул. Ее нога зацепилась за его икру. Ее голова уткнулась ему в плечо. Ее избыток силы пронизывал его самые сокровенные части, наполняя тело до краев. Если она продолжит так легко удовлетворять потребность лиса в ней, как ему тогда вырваться на свободу?

Она его погубит.

Арджент провел костяшками пальцев по ее щеке, невесомо, как прикосновение лунного света, и прошептал:

– Я буду ненавидеть тебя больше всего.

* * *

Цумико устроилась в кресле, поджав ноги, и подула на кружку чая с молоком, которую принес Гинкго. Густое, как сливки, и сладкое от меда полуночное угощение на мгновение отвлекло девушку от попыток Майкла подготовить ее к месяцу в обществе Аппингтонских Смайтов.

– Почему мне кажется, что ты пытаешься меня предупредить? – спросила она.

– Ну… – неловко протянул Майкл. – Не обижайся, что я так скажу, Цумико, но ты по натуре очень доверчива.

Она посмотрела на него поверх чашки.

– Ты так думаешь?

Он прочистил горло:

– Ты довольно легко нас приняла.

– Хочешь сказать, зря?

– Вовсе нет. Но не все такие… как мы.

Неужели он действительно считает ее такой доверчивой?

– Я знаю и благодарна за это, – тихо ответила Цумико.

Гинкго хихикнул, и Майкл переступил с ноги на ногу.

– Тц. У нас времени в обрез. – Арджент не отрывал глаз от тарелки, из которой ел мелкими кусочками. – Обрисуй ей основы. Я буду уточнять по мере необходимости.

Встряхнувшись, страж пустился в разъяснения:

– Лорд Персиваль и леди Эими совершали ежегодную поездку в его родной дом. Они смешивали и заимствовали традиции: посещали могилы его предков, охотились с собаками, праздновали Рождество на английский манер, а затем возвращались домой, чтобы встретить Новый год по-японски.

Цумико кивнула.