Американская модель Гитлера

После представления Гюртнером доклада министерства участники перешли к разнообразным техническим вопросам разработки уголовных мер; Америка определенно не являлась единственным предметом обсуждения, даже если и стояла на первом месте. Тем не менее о ней не забыли. В процессе собрания неоднократно продолжали упоминаться прецеденты американского законодательства[337]. В частности, в стенограмме говорится, что к концу совещания американскому примеру посвятили немалое место в своих выступлениях двое из наиболее агрессивно настроенных участников собрания, Фрайслер и Карл Клее, председатель Уголовного суда и профессор уголовного права Берлинского университета, еще один из радикалов, работавших над Прусским меморандумом

[338]. Похоже, Соединенные Штаты особо привлекали наиболее бескомпромиссных расистов из числа присутствующих.

Соответственно, по прошествии примерно двух третей собрания Клее снова обратился к законам Джима Кроу и ценности сегрегации для Германии. Вопрос, который заботил Клее, заключался в том, должен ли новый нацистский уголовный закон быть основанным на расе, попросту объявляя о разделении рас, или быть расистским, объявляя о превосходстве некоторых рас и неполноценности других. Некоторые нацисты предлагали, чтобы новое законодательство было основанным чисто на расе, избегая любых заявлений о неполноценности евреев: как они утверждали, этим Германия улучшит свой международный имидж[339]

. Клее же отвергал подобный подход. Истинная правда, настаивал он, состоит в том, что немецкий народ убежден в неполноценности еврейской расы, и закон Германии должен сказать об этом открыто. В этом Клее считал американскую модель весьма ценной. Американское расовое законодательство, утверждал он, бесспорно основано на вере народа в расовую неполноценность цветных: равно как и Верховный суд США в деле «Браун против Образовательного совета», Клее не сомневался, что законы Джима Кроу были разработаны именно с целью подчеркнуть низшее положение чернокожих[340]. Клее рассматривал сегрегацию как разновидность нацистской «расовой защиты», направленной на предупреждение белого населения об угрозе, которую представляют черные. Законы Джима Кроу, утверждал он, являлись американским эквивалентом одной из главных стратегий «защиты расы», которую использовали нацисты в 1933–1934 годах, – бойкота и ограничения прав. Нацистские штурмовики стремились «обучать и просвещать» население, устраивая внушающие страх бойкоты перед еврейскими магазинами

[341]. В соответствии с законами Джима Кроу, утверждал Клее, американцы делали то же самое, но в больших общественных масштабах: «Определенно, в основе американского расового законодательства также [как и во взглядах немецкого народа] лежит не только [лишь] идея расовых различий. Но в той степени, в которой это законодательство направлено против негров и прочих цветных, ограничения основаны на идее неполноценности другой расы, от которой необходимо защитить чистоту американской расы. Это также выражается в общественном бойкоте, нацеленном против негров во всех сторонах американской жизни»[342]

. Еще одна поразительная нацистская интерпретация: сегрегация являлась американской версией нацистского бойкота. Американские расисты применяли законы Джима Кроу «во всех сторонах жизни» с целью поднять американское самосознание, так же как нацистские бандиты стояли перед еврейскими магазинами с плакатами: «Немцы! Защищайтесь! Не покупайте у евреев!» Это был еще один случай американской «защиты» от «чуждой расы, которая пыталась одержать верх» и угрожала «оказать влияние». Американский пример показал, что по-настоящему основанный на расе уголовный закон в любом случае окажется безжалостно расистским.

Но куда более яркое использование американского примера последовало несколько минут спустя, от Фрайслера, «законодательного убийцы на службе Гитлера». Его вмешательство свидетельствует о том, что он так же, как и Гюртнер, пришел на собрание, будучи готовым обсуждать Америку и располагая подробными знаниями об американском законе.