Американская модель Гитлера

Фрайслер использовал пример США как нацистский ответ на возражения традиционно настроенных юристов типа Лезенера. Фундаментальный принцип традиционного германского права требовал от уголовного законодательства четких и недвусмысленных формулировок: если бы судьям было разрешено выносить приговор на основе нечетких понятий, не выполнялось бы главное требование правосудия[343]. И как утверждал на собрании Лезенер, нацистские политики не сумели найти четкой и недвусмысленной формулировки понятия «еврей». Общепринятых научных средств определения «еврейства» попросту не существовало: «Эффективных средств определения того, принадлежит ли данный человек к еврейству, на основе его поведения, внешности [Habitus

], крови или чего-то подобного, не существует, или, по крайней мере, в настоящее время они пока не найдены»[344]. Данная проблема становилась препятствием для криминализации: недопустимо, заявлял Лезенер, разрешать каждому судье принимать решения на основе простого Gefühlsantisemitismus

, или неопределенного чувства неприязни к евреям[345]. Основной предпосылкой для надлежащей криминализации являлось четко очерченное и приемлемое с научной точки зрения определение, кого считать евреем[346]

. В любом случае, добавлял Лезенер, судьи должны руководствоваться принципом презумпции невиновности[347]. Таковы были основные требования законности, и они стояли на пути реализации радикальной нацистской программы.

Именно здесь Фрайслер, демонстрируя типичное для радикальных нацистов презрение к формальным доктринам, возразил ему, сославшись на Соединенные Штаты. Проблема, утверждал Фрайслер наряду с еще одним своим радикальным товарищем, вовсе не носила «научный» или «теоретический» характер. Это была проблема, требовавшая чисто «примитивного» и «политического» ответа[348]

– и примером именно такого решения являлось для Фрайслера американское законодательство. Американские законы, заявлял он, продемонстрировали, что вполне возможно иметь расистское законодательство, даже в отсутствие удовлетворительного с научной точки зрения определения расы. Чтобы подчеркнуть свою мысль, Фрайслер углубился в подробности законов американских штатов и природу американского законодательства:

В том, что касается очерчивания понятия расы, интересно взглянуть на этот перечень американских штатов. Тридцать штатов Союза имеют расовое законодательство, которое, как мне кажется ясным, создано с точки зрения расовой защиты. [ «И политической!» – добавил еще один радикал, работавший над Прусским меморандумом][349]. Возможно, это верно только в отношении японцев, но во всем остальном – с расовой точки зрения. Доказательство: Северная Каролина также запрещает браки между индейцами и неграми, что определенно делается с точки зрения расовой защиты… Я считаю, что помимо желания исключить иностранное политическое влияние, возможно, становящееся слишком мощным – что я вполне могу представить в отношении японцев – все это делается с точки зрения расовой защиты[350].

Эта американская разновидность «расовой защиты», продолжал Фрайслер, не заботилась о создании правильной научной концепции расы: