Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X

При этом Форрест Феррел разрешил упоминать и обсуждать убийство Кэтрин Миллер, хотя с формальной точки зрения именно это могло показаться не имеющим отношения к рассматриваемому делу. Благодаря этому решению свидетельское место смогла занять Кей Веден, а уж эта женщина смогла рассказать об Андервуде немало!

Одна из самых серьёзных загадок [без преувеличения!] этого процесса связана с тем, что защита подсудимого ничего не сказала о большом массиве данных, способных поставить под сомнение официальную версию. Да-да, адвокаты Уиттл и Каплан ни единым словом не обмолвились о супругах Шелтон, о признаниях Брендона Шелтона своему другу Смиту, о том, что Шеннон Теддерс не опознала в Андервуде человека, уходившего от места убийства в районе «Дип Гэп», о существовании такого свидетеля как Терри Осборн, который предположительно видел убийцу Кэтрин Миллер, и это был не Андервуд. Причём в начале процесса адвокаты важно заявили, что представят присяжным свидетелей, опровергающих официальную версию и… на этом всё! Более к этому вопросу они не возвращались.

Это выглядело до такой степени странно, что даже сторона обвинения встревожилась! О существовании упомянутых выше свидетелей присяжным рассказал главный обвинитель в своей заключительной речи. Это кажется невероятным, второго такого примера даже и не припомнишь навскидку… Но Рашер особо подчеркнул, что не находит объяснения молчанию защиты, и поэтому считает необходимым с целью объективного информирования суда рассказать о существовании данных, работающих против версии обвинения.

Ламонт Андервуд направляется в здание окружного суда (июль 1997 года).

Впрочем, упомянутая выше странность была не единственной. Непонятный сбой у защиты произошёл в середине дня 18 июля 1997 года. Предполагалось, что суду будет представлена заключительная речь главного защитника, но адвокаты неожиданно попросили о встрече с судьёй без свидетелей. Их переговоры продолжались 4 минуты — с 11:22 до 11:26 — после чего присяжный поверенный Каплан заявил, что сторона защиты просит перенести заседание. По-видимому, предполагалось, что Ламонт Андервуд прервёт своё молчание и пожелает выступить перед судом [у подсудимого есть право так поступить в любой момент до ухода жюри в совещательную комнату]. Именно с расчётом на его выступление главный защитник и подготовил своё выступление, однако… Андервуд решил молчать до конца, и потому защита оказалась не готова подводить итог процесса. Главному защитнику пришлось переделывать заключительную речь, с которой он и обратился к присяжным несколькими днями позже — в понедельник 21 июля.

25 июля 1997 года жюри присяжных вынесло вердикт, согласно которому Ламонт Клекстон Андервуд признавался виновным по всем пунктам обвинения и не заслуживал снисхождения. Судья Феррел приговорил подсудимого к пожизненному сроку заключения плюс 40 лет — по 10 лет за каждый дополнительный пункт помимо убийства 1-й степени. Судья особо подчеркнул, что срок заключения должен отсчитываться «последовательно», а не «одновременно», тем самым исключив возможность условно-досрочного освобождения Андервуда через 20 лет после вступления приговора в силу [согласно американской правоприменительной практике заключённый, отбывающий пожизненное заключение, может просить об условно-досрочном освобождении после пребывания в заключении 20 и более лет].

Ламонт Андервуд бился за собственное освобождение аки лев. Он прошёл все ступени апелляционной лестницы, затеял отдельный судебный процесс против адвокатов и даже пытался вести расследование в Европе, намереваясь доказать, будто Гунарсона убили некие шведские киллеры за его причастность к убийству Улофа Пальме.

Ламонт Андервуд во время пребывания в тюрьме (снимки разных лет).

Скончался Андервуд в тюрьме в городе Рэйли (Raleigh), штат Северная Каролина, 23 декабря 2018 года в возрасте 67 лет. Смерть была обусловлена некриминальными причинами, тело предано земле на тюремном кладбище.

История похищения и убийства Виктора Гунарсона, несмотря на давность лет, не забыта, про неё периодически пишут в газетах, снимают телевизионные репортажи и тому подобное. Сюжет следует признать нетривиальным и вовсе не настолько однозначным, как это следует из официальной версии событий.

Например, при непредвзятой оценке этого дела не вызывает сомнения фальсификация Джоном Бендаром важнейшей улики — волос из головы Виктора Гунарсона в количестве 17 штук, якобы найденных на коврике из багажника автомашины подсудимого. Можно привести много доводов в доказательство того, что при обыске 1 февраля этих волос там не было, но автор ограничится только двумя.

— Во-первых, в декабре 1993 года и январе 1994 года автомобили Андервуда обыскивались 5 (!) раз. Обыск, проведённый 1 февраля 1994 года, являлся 6-м по счёту! Во время каждого из обысков криминалисты брали образцы ворса обивки и собирали с неё волосы, волокна и пыль клейкой лентой. После пяти таких обысков на коврике в багажнике никак не могли оставаться незамеченными 17 чёрных волос длиной 8—10 см.