Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X

Тогда у Эйлера спросили: разрешит ли он полицейским осмотреть свою автомашину? Ларри с улыбкой разрешил и это. Напомним, что его автомобиль был погружен на эвакуатор около 7 часов утра и уже несколько часов стоял на стоянке перед зданием полицейского управления. Его к моменту начала допроса Эйлера также успели бегло осмотреть — рисунок протекторов отлично соответствовал тем отпечаткам шин, что были обнаружены возле трупа Калиса. В общем, это совпадение также выглядело многообещающим, хотя следует подчеркнуть ещё раз: пока можно было говорить лишь о совпадении типа покрышек, но не однозначном происхождении отпечатков именно от данных шин (сие требовало проведения отдельной экспертизы).

В салоне автомашины под сиденьем находилась дорожная сумка, принадлежавшая Ларри Эйлеру. В ней был найден охотничий нож с ножнами — его также забрали на криминалистическую экспертизу.

Допрос Эйлера продолжался до 19 часов. В ходе него Ларри признал свою гомосексуальную ориентацию и подтвердил, что имеет склонность к сексуальным экспериментам — связываниям, садо-мазо-играм и тому подобному — но занимается такими вещами сугубо по предварительной договорённости с партнёрами и никогда не действует силой или угрозами. Всякие знакомства с жертвами, погибшими от рук «Убийцы с хайвея», он отверг. На этом он замкнулся, и стало ясно, что продолжать допрос смысла не имеет — без улик добиться признаний от этого человека будет невозможно.

В 19 часов Эйлера выпустили из полицейского управления — он был без машины, без ботинок и без дорожной сумки. В холле находился телефон и подозреваемый воспользовался им, чтобы позвонить Дэвиду Литтлу. Тот приехал в Лоувелл из Терре-Хот на собственной машине и забрал незадачливого дружка. Автомобили наружного наблюдения группы CIMAIT сопроводили машину Литтла до его дома. Детективы убедились, что Эйлер остался ночевать у Литтла.

В это же самое время руководство CIMAIT решало, как действовать далее. События 30 сентября фактически привели к расконспирации всей оперативной игры, в результате чего Эйлер догадался, что его подозревают в убийствах гомосексуалистов, о которых трубили газеты на протяжении последних месяцев. Полицейским следовало определиться с тактикой последующих действий. Было решено пойти ва-банк, то есть приступить к сбору улик открыто и максимально агрессивно, дабы Эйлер понял, что у него нет шансов противостоять энергии правоохранительных органов. В ночь на 1 октября экстренно был оформлен ордер на обыск квартиры Литтла, и в 4 часа утра туда явился лично начальник группы CIMAIT Джерри Кемпбелл в сопровождении дюжины сотрудников в форме и в штатском.

Нельзя сказать, что обыск этот дал какой-то значимый результат, скорее, он просто вывел из себя Эйлера и Литтла. В отношении последнего ничего интересного получено не было, осмотр его вещей и автомашины не дал ничего экстраординарного. В вещах же Эйлера были обнаружены наручники — их изъяли для судебно-медицинского исследования. Также были изъяты некоторые платёжные документы, среди них выписки по банковскому счёту Эйлера и телефонные счета, которые оплачивал Дэвид Литтл.

Их изучение позволило сделать кое-какие любопытные открытия (ценность которых, впрочем, не следует преувеличивать). Так, оказалось, что в ночь с 7 на 8 апреля Ларри Эйлер позвонил на домашний телефон Литлла из больницы в округе Кук, штат Иллинойс. Напомним, что 8 апреля труп Густаво Эррера был найден в местечке Лэйк-Форест примерно в 12 км севернее этой самой больницы. Совпадение выглядело, конечно, подозрительным, но не более того, с точки зрения юридической оценки это было именно совпадение, которое ровным счётом ничего не доказывало.

Другой интересный момент оказался связан с тем, что в телефонных счетах мелькнул ещё один иллинойский номер, звонок с которого также оплатил Дэвид Литтл. Когда стали разбираться, кто с этого номера звонил и кому он принадлежит, выяснилось, что звонил Эйлер, а вот телефон находится… в квартире его любовника Джона Добровольскиса (John Dobrovolskis). Из последующих расспросов стало ясно: Ларри находился в самом эпицентре любовной интриги — за него боролись сразу двое любимых мужчин — Литтл и Добровольских, оба страдали, а вместе с ними страдал и Ларри. Эти перипетии до того момента оставались совершенно неизвестны детективам CIMAIT, что заставляет, кстати, сильно усомниться в профессиональности организованной ими слежки.

В общем, обыск оказался по большому счёту безрезультативным, никаких улик, позволяющих произвести арест подозреваемого, добыть не удалось.