Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V

Ладно, неудачный выход Джорджа Дарэма мог скорректировать вызов его коллеги Герберта Уилтона (Herbert S. Wilton), работника того же магазина, непосредственно общавшегося утром 6 ноября с Левиттом Элли. Однако и с Гербертом всё получилось «не слава Богу»! Поначалу свидетель говорил именно так, как надо было стороне обвинения. Уилтон подтвердил, что обвиняемый сделал и оплатил большой заказ, свидетель принял из его рук 50 долларов в банкнотах и отметил, что тот имел при себе около 200 долларов. Именно ради этих слов его в суд и вызывали!

Главный обвинитель на процессе Чарльз Трейн с чувством глубокого удовлетворения передал свидетеля для допроса защите. Наверное, он был очень доволен собою в ту минуту, но адвокат Дабни моментально испортил ему настроение, спросив свидетеля, насколько необычным для Левитта Элли был подобный платёж? Уилтон заверил суд в том, что мистер Левитт — уважаемый и вполне состоятельный член общества, и в подобных его покупках нет ничего необычного. Покупки на крупные суммы он осуществлял ранее неоднократно. Адвокат уточнил, когда именно, например? Уилтон, опустив глаза в принесённый с собою журнал, сообщил суду, что Левитт Элли совершил покупку на 50$, например, 4 октября.

Опс… как неожиданно, правда? А ведь 4 октября Левитт Элли никого не убивал!

До самого конца послеобеденного заседания 4 февраля обвинение вызывало свидетелей, способных убедить присяжных и суд в том, что 5 ноября минувшего года у обвиняемого денег не было, а на следующий день они появились.

В частности, Джон Мэйсон (John R. Mason), работавший клерком в офисе банковской конторы «Morse, Stone & Greenough», показал суду, что Левитт Элли 6 ноября внёс на счёт компании «Clark & Leatherbee» сумму в 51$. Свидетель опознал Левитта в зале суда. Во время перекрёстного допроса Мэйсон уточнил, что Левитт обещал выплатить эту сумму ещё 15 октября, но появился спустя более 3-х недель. Согласно Мэйсону, обвиняемый имел при себе значительную сумму денег, поскольку 50 долларов он достал из пачки банкнот, свёрнутых трубочкой, и 1 доллар вынул из кошелька. В принципе, показания Мэйсона хорошо соответствовали рассказу его предшественника на свидетельском месте Герберта Уилтона — тот тоже говорил о значительной сумме денег в руках Левитта Элли.

Следующий свидетель Джордж Макинтош (George R. McIntosh) рассказал о том, как около 06:30 6 ноября Левитт Элли передал 50$ мистеру Мэхану. Обвинение явно ломилось в открытые ворота, поскольку никто не оспаривал этот факт, и совершенно непонятно, для чего прокуратура возвращалась к нему снова.

Несколько следующих свидетелей дали довольно однотипные показания о манере убитого Абии Эллиса вести дела без выписывания и приёма чеков и присущем ему недоверии банкам. Об этом заявил сначала Эмори Джонс (Emory N. Jones), работавший с Абией несколько лет, а затем Сэмюэл Росс (Samuel J. Ross), хорошо знавший как убитого, так и подсудимого. По словам Росса, порой Абия имел при себе очень много денег, 4 ноября, например, он на его [Сэмюэала Росса] глазах пересчитал пачку, в которой было более 500 долларов. Свидетель пояснил, что Абия планировал купить дом и должен был заплатить сразу 1000 долларов.

После этого окружной прокурор Мэй прочитал долговую расписку, написанную собственноручно Левиттом Элли, из текста которой следовало, что тот будет выплачивать Абии Эллису по 50$ каждый месяц на протяжении года, а затем единовременно передаст 400$. Из текста расписки следовало, что общая стоимость имущества, переходившего в собственность Левитта Элли, стороны признавали равным 3 тыс.$.

По всем соображениям этот документ следовало обнародовать в самом начале судебного процесса, поскольку именно он объяснял возникновение задолженности обвиняемого перед убитым. То, что лишь в самом конце 4-го заседания сторона обвинения, наконец-то, добралась до него, предварительно вывалив в уши присяжных массу второстепенной информации, может означать лишь то, что в бумагах прокурора царил хаос. Трудно отделаться от ощущения, что Мэй и Трейн плохо ориентировались в том ворохе документов, который носили с собой, и расписка эта была прочитана лишь потому, что взгляд окружного прокурора упал на неё. А если бы не упал, то процесс катился бы далее, без всякой демонстрации интереса к первооснове отношений обвиняемого и его предполагаемой жертвы.

После странного, хотя и очень короткого зигзага, связанного с чтением расписки Левитта Элли, прокуратура вернулась к заслушиванию своих свидетелей. Джордж Дарэм, тот самый продавец магазина на Нортхэмптон-стрит, что вызывался для дачи показаний 2-мя часами ранее, повторно занял свидетельское место. Теперь ему были заданы вопросы о наличии у него векселя, подписанного Левиттом. Дарэм признал существование такого векселя и уточнил, что утром 5 ноября виделся с обвиняемым и тогда же поинтересовался, когда Левитт сможет погасить его? Последний якобы ответил, что пока не может, т. к. не имеет на руках денег.