Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX-XX столетий. Книга VII

Хотя Дональду предстояло провести за решёткой 8 лет, на свободу он вышел куда раньше. Вторая половина 60-х гг. оказалась для пенитенциарной системы США очень напряжённым временем — рост антивоенных настроений, спровоцированный неудачами военных действий во Вьетнаме, усиление популярности всевозможных экстремистских левацких групп и группировочек, триумфальное шествие по стране кокаина, впервые обогнавшего по популярности марихуану — всё это предопределило как рост напряжённости в обществе, так и рост нагрузки на систему исполнения наказаний. Осуждённым банально стало негде «сидеть», и чтобы расчистить места для новых узников, старых начали буквально выпихивать вон. Именно в ту пору широкое применение нашла практика условного освобождения закоренелых рецидивистов.

В число таковых условно освобождённых и попал в 1968 г. Дональд Гаскинс. Он пробыл в тюрьме едва ли половину отмеренного ему срока и был очень счастлив тем, как удачно повернулась его судьба. Единственное условие, которое ему было поставлено при освобождении — в течение двух лет не возвращаться в округ Флоренс, но при этом не покидать границ штата Южная Каролина.

Дональд выбрал для проживания городок Самтер, центр одноимённого округа. Ему стукнуло уже 35 лет. Он ничего не умел делать, даже воровать толком не научился. В таком возрасте сливать топливо из бензобаков машин может только имбецил, "приличный" вор сочтёт подобный промысел просто-напросто оскорбительным для самолюбия. Чем ему стоит заняться, Гаскинс не знал, но он твёрдо решил, что в тюрьму более не вернётся — он и так провёл на нарах почти треть жизни.

Первое время Дональд работал на стройке, затем устроился на автомобильной свалке разборщиком машин. Ну, а дальнейший жизненный путь Дональда Гаскинса в общих чертах был уже описан выше.

Что должны были подумать детективы SLED'а и сотрудники аппарата Минюста штата, столкнувшись с обвинениями в адрес такого человека, как Дональд Гаскинс? Обвинения казались небеспочвенны, такой маленький злобный упырь, каковым и являлся на самом деле этот человек, вполне мог совершить все те убийства, в которых его обвинял Уолтер Нили. Но добиться от Гаскинса признательных показаний оказалось совершенно невозможно.

Для того чтобы снять обвинения с Уолтера Нили, добросовестно сотрудничавшего со следствием, требовалось доказать alibi последнего. Но сделать это было совсем непросто: во-первых, оставались неизвестны даты исчезновения большинства из погибших, а во-вторых, Нили лишь в самых общих чертах мог припомнить, что делал много месяцев назад. После длительной возни и сличения огромного числа свидетельских показаний прокуратура всё же сумела доказать, что Уолтер Нили не мог убивать Дэнниса Беллэми, потому что находился в момент исчезновения последнего в Чарлстоне (и это подтверждалось свидетельскими показаниями нескольких лиц). Когда же Уолтер приехал в Проспект, жена Беллэми уже металась по всем знакомым в поисках мужа, не ночевавшего дома две ночи. Поэтому 27 апреля 1976 г. Гаскинс был официально обвинён в убийстве Беллэми, а в отношении Уолтера Нили это обвинение не выдвигалось. О чём с помпой и было объявлено во всех средствах массовой информации, освещавших ход расследования.

Это был, пожалуй, единственный успех следствия на этапе подготовки судебного процесса. В остальном никаких сюрпризов не последовало. Согласно утверждённому обвинительному заключению, Дональд Гаскинс обвинялся в убийствах первой степени 9 человек, в том числе малолетней Робин Мишель Демпси и несовершеннолетнего Джонни Найта; Уолтер Нили обвинялся в том же самом, за исключением эпизода убийства Денниса Беллэми, а Джеймс Джуди — в убийстве своей жены Джесси Рут Джуди и Джонни Селларса, в убийствах которых также обвинялись Гаскинс и Нили. Прямо скажем, в обвинении наблюдалась полная чехарда — не были вскрыты мотивы убийств, обстоятельства, им способствовавшие, совершенно непонятны оставались взаимоотношения между обвиняемыми. Обвинение считало, что Джеймс Джуди нанял Гаскинса для убийства своей молоденькой жены и её любовника, но при этом не объяснило, как и при каких обстоятельствах это случилось, а главное, какова судьба тех денег, которые пошли на оплату выполненной работы. Примечательно, что оба — и Джуди, и Гаскинс — категорически отвергали возможность подобного рода договорённости, причём Гаскинс справедливо указывал на то, что с Джуди он практически не был знаком, в то время как Джонни Селларс был его хорошим другом, с которым его роднила память о многолетнем тюремном заключении. По логике обвинения получалось, что Гаскинс предал своего товарища во имя некоей мифической договорённости неизвестно с кем!

В общем, обвинительный акт был очевидно неполон, хотя и опирался на мощную, "неубиваемую" улику — все погибшие были застрелены из пистолета, найденного в чемодане Гаскинса. Кроме того, репутация убийцы сама по себе была столь красноречива, что обвинение рассчитывало — и не без оснований — на несокрушимость этого козыря.