Американский альбом

Когда на веранде появилось кресло-качалка, Марик даже обрадовался. Дом ожил. Действительно, ожил. В кресле объявилась старушка, будто вырезанная из хороших пород дерева, принялась раскачиваться, и, будто от мелькания в глазах, старушек оказалось двое, совершенно одинаковых с виду. Потом объявилась собачка, сначала одна, потом другая. Они выстроились вдоль пограничного кустарника и стали энергично облаивать Марика. Им было, что стеречь, дом стал быстро заполняться, как сцена бала в оперном спектакле. Дом ожил. Откуда-то завезли детей. Их сразу стало много, дети играли с собачками, во дворе стало шумно. Не только во дворе, где играли, но и во дворе Марика. Возвращались с работы взрослые и гурьбой шли к дому. Музыка бодрила, ее включали сразу на полную громкость, энергичную латиноамериканскую музыку, под которую ноги приплясывают сами собой. Садились ужинать, ели во дворе, под навесом, около дымящего мангала. Шумели. Укладывались поздно, но сначала укладывали детей, которые спать не хотели. Взрослые не спали вообще. Марик засыпал, просыпался, снова пытался заснуть, а на соседнем дворе шла жизнь, над которой не властны солнце и луна. Настоящий праздник устраивали в воскресенье по возвращению из церкви. Съезжались друзья и родственники со своими детьми, и все веселились от души.

В общем, это была очень большая и дружная семья, или несколько семей одного корня, от старушек на веранде, которые покуривали и раскачивались с точностью метронома, и вплоть до молодежной компании, которая сходилась в углу участка, и тоже покуривала что-то свое. С молодежью везде трудно, хоть бы из-за шума. Дети были здоровы, кричали, когда их наказывали за плохое поведение, или просто так, когда вели себя хорошо. Такое тоже было. Коты от дома далеко не отходили. Люди пили вино. Играли в кости. Жены сидели на коленях у мужей. И зайди сюда священник (а он заходил) из католической миссии, он бы возрадовался. Потому что такой и должна быть мирская жизнь, пока живется, – похожей на праздник.

Нельзя сказать, чтобы Марика не звали. Конечно, звали, особенно, когда он просил быть потише. Детям он подавал мячик, который постоянно перелетал через изгородь, и дети хором кричали. Дядя, брось мячик. И он бросал.

Но голова болела. То есть, сначала разыгралась бессонница, а потом голова стала болеть.

Марик смирил натуру, и пошел в мэрию. Не жаловаться, нет, но что-то такое предпринять. Он план составил.

В мэрии его встретили приветливо и захотели помочь. По крайней мере, так это выглядело. Адрес нашли быстро. – Да, есть такая, миссис Грин. Да, она сдала дом. Все законно.

– Я хотел бы получить ее адрес или телефон.

– На случай чрезвычайной ситуации?

– Примерно так.

– Полицию вызывали? – Чиновник будто читал мысли.

– Нет. – Марик смутился. Непривычно как-то для интеллигента. И что он им скажет? Что шумят? Но ведь все законно.

– Тогда это закрытая информация.

– Но ведь шум, сутками. Жизни нет… Хотя бы телефон…

– Закрытая информация.

Всем стало грустно, без всякой бюрократии. Просто такой закон.

– От дома ничего не останется.

– Так и есть. – Чиновник ничуть не удивился. – Сначала сдают. Семьи большие. Дом развалят. А потом миссис Грин землю продаст.

– А мне? Пока они будут это самое… Если бы потише… а то ведь…

– Все легально. Они платят налоги… Санитарных норм не нарушают… – Чиновник странно поглядел. – А телефон – закрытая информация…

Санитарных норм… За окнами во всю гуляли дети. Они кричали.

– Если бы они были глухонемыми. – Нехорошо думал Марик. – Или я. Глухой, я бы стерпел. И старушек, и собачек, и детишек, и пап с мамами. И кого там еще… – Марик мысленно назвал всех, кто попал в поле его зрения. Остальные должны были подойти позже… И набрал номер санитарной службы.

Это был большой ярко красный автобус с лестницей наверху. Нет, не пожарной, хоть похожа. Автобус неторопливо развернулся и задним ходом подкатил к соседскому участку. Из распахнутых дверей стали выпрыгивать на твердую землю люди в скафандрах. Не в чем-то другом, а в скафандрах. Они деловито шевелились, не обращая внимания на дом. Разбирали длинные палки со щетками. Выкатили на край кузова катушку с кабелем. Или со шлангом. Взяли палки на плечо, выстроились и гуськом, один за другим прошагали на участок. Наверно, все это было в тишине, или у Марика заложило уши (как он и хотел), только осталась беззвучная картинка высадки на чужую планету. Или приземления на нашу. Собачки не тявкнули. Старушки замерли в качалках. Молодежь торопливо гасила окурки. А эти – в скафандрах сняли палки с плеч, устремили их к небу и стали окружать дом…

К вечеру все было кончено. Последним в пикап грузили деревянные клетки с курами. Оказалось, были куры. И наступила тишина. Настал мир. Можно было проснуться ночью и досматривать наяву остаток хорошего сна или встать, подойти к окну и глядеть на звезды. Раньше, еще до всей этой истории, казалось, чего проще. Только теперь стало понятно, как хрупок мир покоя и тишины.