Американский Шерлок Холмс (ЛП)

— Стетсон — новичок. Он здесь еще не полных три месяца, зато Муллен и Прейс уже давно служат здесь в тюрьме. Муллен состоит сторожем уже чуть ли не десять лет, а Прейс, может быть, около пяти, — объяснил директор.

— Они вполне надежные, порядочные люди?

— По-моему, вполне.

— Иначе говоря, это люди, — продолжал сыщик, делая ударение на каждом слове, — которые абсолютно неподкупны, и которых не могут соблазнить никакие, хотя бы самые щедрые обещания?

— Видите ли, как известно, ни в чем нельзя так легко ошибиться, как в людях, и в душу этих трех сторожей я, разумеется, влезть не могу, но я лично считаю себя вправе называть их безусловно добросовестными, честными и неподкупными служащими.

— Сколько каждому из них лет?

— Муллену под пятьдесят. Прейсу около сорока, а Стетсону приблизительно тридцать пять лет.

— Когда стали появляться первые слухи о ночном привидении?

— Недель шесть тому назад.

— Кто первый увидел его?

— Один из пожизненно заключенных. В наших книгах он значится под фамилией Кон.

— Пожалуйста, расскажите мне все, что он вам сообщил, — попросил сыщик, усаживаясь поудобнее в кресле и закуривая сигару. — Прежде всего, что этот Кон, интеллигентный человек?

— Несомненно. Высшего образования он, правда, не получил, но он вполне развит и обладает совершенно здравым рассудком. Он только притворился сумасшедшим, чтобы избежать казни на электрическом стуле.

— Сколько времени уже находится он здесь?

— Уже лет двенадцать. Я говорил вам, мистер Картер, что Кон заключен пожизненно.

— Ну что же рассказал он вам?

— Когда Кона привели сюда, в мой кабинет, он прежде всего сказал мне, что хорошо знает порядок и законы тюрьмы, знает, что навсегда лишится права просить аудиенции, если осмелится явится ко мне с необоснованной жалобой. По этой именно причине он долго не решался прийти ко мне со своим странным сообщением. После этого предисловия он начал рассказывать.

«— Мое сообщение, быть может, покажется вам нелепым, господин директор, но выслушайте меня до конца, и вы поймете, что дело идет об очень серьезном обстоятельстве.

— Прекрасно, — сказал я, — скажи, наконец, в чем же дело?

— В тюрьме нечисто: в ней бродит какой-то дух, — боязливо шепнул он мне.

Я строго посмотрел на него, но он, не моргнув, выдержал мой взгляд.

— Подождите, господин директор, — скромно сказал он. — Я констатирую вам не только сам факт появления этого духа, но и то дурное влияние, которое он имеет на моих товарищей. Если вам не удастся прекратить появление этого привидения, то в тюрьме скоро загуляет черт!»

— Я понял, на что он намекал, и позволил ему сесть. Он рассказал мне, что уже с неделю по коридорам и галереям тюрьмы, а также по некоторым камерам заключенных бродит какой-то дух, какой-то пришелец с того света, которому заключенные дали имя «Демон Даннеморы».

Далее Кон сообщил мне, что заключенные начали переговариваться о страшном явлении посредством перестукивания, и что волнение среди них возрастает с каждым днем.

Я спросил его, видел ли он сам этого духа; он сказал, что сам его не видел, но что уже очень много раз посредством стука получал от товарищей сообщение о новом появлении странного гостя. Вы, конечно, знаете, что среди заключенных выработалась особая, им одним известная, система переговариваться посредством постукивания в стенки камер. Каждый сигнал имеет свое особое значение, понятное только посвященному, и служащий для того, чтобы передавать из камеры в камеру даже самые сложные сообщения.

— Я хорошо знаю эту систему, — вставил знаменитый сыщик.

— Ну вот, — не без некоторой досады засмеялся директор, — в таком случае вы умнее меня и всех моих подчиненных, вместе взятых. Я целых тридцать лет прослужил в качестве директора в самых различных тюрьмах, но об этой самой системе перестукивания успел узнать только то, что она существует.

— Позвольте, — вставил Ник Картер, — я хотел только сказать, что знаю основную систему такого перестукивания, но так как в каждой тюрьме она подвергается известным изменениям, то, конечно, я не могу знать всех тонкостей принятой в Даннеморе системы.

— Черт их там знает, какая у них система, — раздраженно сказал директор, — но факт тот, что мы могли бы переселить любого заключенного из прежней его камеры в какой-либо подвал, так он и там нашел бы возможность сообщить своим товарищам о постигшей его участи.

— Совершенно верно, я знаю, что таким путем уже составлялись целые заговоры, и подробно разрабатывался план всеобщего бунта. Но в данную минуту мне гораздо интереснее узнать те новости, которые были вам сообщены Коном, — заявил сыщик, стараясь опять навести разговор на интересующую его тему.