Амулет (Потревоженное проклятие)

Буран постепенно поутих, а к полуночи и совсем закончился. Прояснилось, взошла луна, заснеженные поля по обе стороны дороги засверкали серебром, на небе высыпали звезды. Наговорившись, водитель и Смирнов уснули, я же решил выйти, размять ноги. Осторожно, стараясь не шуметь, я открыл дверцу и вылез наружу, по пояс ухнув в снег.

Наш "Камаз" стоял, засыпанный по самый бампер. Дальше дорога несколько понижалась, и там машины занесло аж по стекла, а некоторые легковушки вообще было не видно из-под сугробов. Стояла тишина, кое-где в кабинах заснеженных грузовиков горел свет, виднелись фигурки людей, вылезших, как и я, поразмяться и покурить.

Сзади хлопнула дверца - из кабины осторожно выбрался Пеклеванный, отбежал в сторонку, потом подошел ко мне, застегиваясь:

- Че, Серега, красотища! Все, Россия кончилась!

- Как кончилась? - удивился я.

- Заволжье, потом Татария, Башкирия - и Урал! Раньше русская земля только до Волги была!

- А ты откуда знаешь?

- Книжки люблю читать! - усмехнулся Саня, и добавил:

- Слушай, как ты думаешь - если по полю мочкануть - пройдем?

- Ты водитель, тебе виднее. - пожал я плечами.

- А че? - вслух рассуждал Пеклеванный: - Врубить передний мост, блокировку, приспустить колеса, и на пониженной - вперед! Проскочим! Айда, лезь в машину, поехали!

- Ты уверен? - с сомнением покрутил я головой: - А если застрянем?

- Не застрянем! Вездеход у нас или че? Давай, давай, поехали! И чего я, дурак, раньше не додумался!

Мы сели в кабину, Саня завел двигатель, подергал за какие-то рычаги, стравил воздух из шин, понизив давление, и решительно газанул: "Вп-перед, холера!".

От толчка проснулся Смирнов, окинул взглядом происходящее, проворчал: "Раньше нельзя было, что ли?", и снова уснул.

"Камаз" взревел, подмял по себя сугроб, который намело рядом, и тяжело сполз в кювет. На секунду мне показалось, что мы застряли - машина ткнулась кабиной в снег, застыла, но сразу же поползал вперед, выравнялась, и через мгновение выехала на поле, где снегу оказалось - по ступицу!

- У-у! Зараза! В рот-пароход! - ругался Пеклеванный: - Голова дубовая, что ж я раньше не допер, что по полю можно! Э-эх, дурень!

Мы быстро ехали по белой целине вдоль застывших в снежном плену машин, и редкие не спящие водители махали нам руками, а кто-то даже бибикнул, моргнув фарами - мол, молодцы, ребята!

Миновав низинку, "Камаз" выехал наверх, и нам открылся вид на бесконечное скопище машин, белесую вереницу, уходящую к горизонту.

- Ого! А затор-то не слабый! - присвистнул водитель.

Ехали мы вдоль трассы почти час, прежде чем не подвернулась возможность вырулить на нормальную дорогу. Пеклеванный остановил машину, переговорил с шоферами, которых интересовало, как там, на той стороне, и мы поехали дальше.

ГЛАВА ЧЕТВРТАЯ

"Человек предпологает,

а судьба распологает..."

Без комментариев

Под утро мы проскочили наконец и пресловутый Бавлинский перекресток. Почему он так называется, я сперва не понял, мне только бросилась в глаза огромная стелла с какими-то надписями, издали напоминающая гигантский фаллос. Потом, разглядывая атлас, я увидел, что неподалеку находится городишко со странным названием Бавлы.

Вокруг дороги стояли ларьки, палатки, вагончики - видать, перкресток был ещё одним злачным местом на трассе.

- Все! Советской власти дальше нет! - махнул рукой, как отрубил что-то, Пеклеванный: - Теперь главный принцип - не останавливаться нигде до Уфы!

- Что, тут тоже рэкет? - поинтересовался Смирнов.

- Тут хуже! Тут беспредел - ведра продают! - ответил водитель, сразу как-то подсобравшись.

- То есть? - не понял я.

- Да были случаи... Останавливаются водилы отлить, а к ним подкатывают парнишки на "тачках", с ржавым, дырявым ведром: "Здорово, мужики! Купите ведерко, в хозяйстве пригодиться!". Ну, водилы, понятно, не в какую - на хрена оно нужно, дырявое? А парнишки достают стволы, пики - и опять: "Может подумаете, мужики? Хорошое ведь ведерко!". Ну, и просят за него лимона три - "дальнобои" всегда с собой деньгу имеют, вот и покупают... А потом садяться в машину, едут дальше, ведро это, понятно, выбрасывают. Так те, на "тачках", их снова догоняют, и опять: "Че, мужики, богатые очень - такое хорошое ведро выбрасываите? Давай, покупай по новой!"

- И снова покупают? - спросил я.

- А куда денешься - все равно: деньги отнимут, почки отобьют, колеса порежут или машину сожгут - и поминай, как звали! - Пеклеванный невесло усмехнулся: - Я же говорю - беспредел!

"Весело!", - подумал я, глядя на блестящую в свете фар дорогу: "Этак и не доедем вовсе - пришьют какие-нибудь беспредельщики - у меня патронов не хватит отстреливаться!".

Кстати! Как я мог забыть, обалдуй! У меня же оружие не чищено, а запасной барабан пустой!

Под равнодушным взглядом Смирнова, и завистливым - Пеклеванного, я расстелил на коленях носовой платок, достал наган, ветошь, шомпол, и начал прочищать ствол от гари. В кабине сразу запахло порохом, металлом, словом, настоящими мужскими запахами!

Перезарядив запасной барабан, я на просвет проверил внутреннюю поверхность ствола (зеркало!), снарядил наган и убрал его назад, в кабуру.