Амулет (Потревоженное проклятие)

Но откуда такая карта у Смирнова? Кто он вообще такой? Меня просто оторопь взяла, когда я вчера услышал его рассуждения про автокатострофы, отравления... И если он связан с искателями, то зачем ему работать экспедитором в каком-то вшивом Ряжске, которому больше подошло бы название "Заднинск"? А может, спросить его на прямую? Мол, так и так - я знаком с тем-то и тем-то, и мне кажется, что у нас общие знакомые!

И, как только я про это подумал, как сразу же мой внутренний голос сказал: "Не торопись! Успеешь! Погляди со стороны - может быть, ещё чего-нибудь узнаешь!". Я пораскинул мозгами, и согласился - мало ли что, попаду в дурацкое положение, - вдруг окажется, что Смирнов и знать не знает ни о каком "Поиске", а карту купил в магазине перед командировкой, чтобы иметь представление, куда он едет...

А вдруг Смирнов - это Судаков?!

От такой мысли мне вдруг стало жарко, но я сразу одернул себя фантазер! Наплел с три короба, сам себя запутал! Да и не похожь он ни чем на Судакова - тот вальяжный, в себе уверенный, наглый, а этот спит в основном, да молчит. И лицо совсем другое... Хотя с лицом-то сложнее - я Судакова вблизи не видел ни разу, и о том, как он выглядит, имею смутное представление...

"Олух!", - вдруг сказал мне внутренний голос: "Судаков знает тебя, как облупленного - у него же есть твоя фотография! Если бы экспедитор был Судаковым, он давно бы тебя пришил и скрылся! Да и не может быть таких совпадений!"

Я покосился на дремавшего экспедитора - сморчок сморчком! Действительно, таких совпадений быть не может!

* * *

Впереди показалась Уфа. Саня включил радио, и из динамиков полилилась незнакомая, быстрая и непонятная речь. Потом тонкий женский голос завел песню на башкирском языке. "Да, Россия кончилась!", - промелькнуло у меня в голове.

Неожиданно встречный "Зил" моргнул нам фарами, Пеклеванный в ответ помахал рукой - мол, спасибо!

- Чего это он? - спросил я, кивнув на проносящуюся мимо машину.

- Тут на трассе везде у водил обычай такой - фарами предупреждать друг друга, что менты в засаде сидят! - объяснил Саня, снижая скорость.

- Вроде дорожного братства?

- Ну, типа того... А вон и они! - водитель указал рукой на притулившийся в далеке у обочины "Уазик"-буханку, на крыше которой торчал какой-то небольшой предмет.

- Гады, за машину сховались и секут по радару, кто скорость превышает! Вон, смотри!

Нас быстро обогнала красная "шестерка" и помчалась вперед. Из-за "Уазика" выскочил гаишник, взмахнул палочкой, свистнул в свисток... Машина остановилась, оттуда вылез понурый водитель, и на ходу доставая что-то из кармана, пошел к милиционеру.

- Все, попался, ясный сокол! - прокомментировал Пеклеванный: - А мы тут, под шумок, и проскочим!

- Лихо они его!

- Ну так жить-то всем надо!

- И много берут?

- Где как... Но, думаю, не меньше сотни, это точно!

Мы минули гаишников и через пять минут въехали в Уфу.

* * *

После Уфы дорога сузилась, стало больше колдобин, горы вокруг выросли, появились отвесные скалы, да и растительность по бокам дороги изменилась вместо обычных среднерусских лип, кленов и тополей появились сосны, лиственницы, елки...

- Скоро перевалы начнуться! - сказал Пеклеванный: - Тут зимой ещё хуже, чем в Жигулях! Хорошо, погода нормальная, а то опять попадем в "промблему"!

- Саня, черт! Ты сейчас опять сглазишь! Давай уж про погоду молчок! прервал я Пеклеванного.

- Ладно, ладно...

Вечерело. Дорога карабкалась вверх, потом падал вниз. Временами мне становилось страшно - то слева, то справа виднелись крутые обрывы, попадались могилки у обочин. На многих обелисках я видел покореженные рули - последние пристанище погибших шоферов...

Мы проехали Сим, справа за горой остался Катав-Ивановск, и к полуночи наш "Камаз" въехал в Миасс.

Пеклеванный остановил машину у большого, ярко освещенного поста ГАИ, обьявил, что завтра к обеду мы будем в Куртамыше, а сейчас он устал и хочет спать.

Я помог ему залезть в спальник, усмехнулся, услышав, как водитель ворчит: "Первый раз ночуем, как люди!", и вышел из машины размять ноги.

Порошил снежок. Подморозило, чистый воздух пах хвоей, впереди светился огнями город, вдалеке темнели Уральские горы.

"А все же хорошо! Хорошо, что я устроился на эту работу, хорошо, что я поехал в эту командировку - когда бы ещё мне удалось объехать полстраны! Черт возьми, как я бредил романтикой дальних странствий в детстве! Можно сказать, что мечты сбылись!".

Тогда я и не предпологал, что ждет меня завтра...

Ночь прошла спокойно. Вообще, после заносов под Исаклами все пошло хорошо, и я уже надеялся, что все беды, которые навлек на меня амулет, позади!

Утром мы позавтракали в пельменной и поехали дальше, к полудню позади остался заснеженный дымный Челябинск, а ещё через пару часов "Камаз" свернул у Шумихи на Куртамышскую дорогу.

- Через минут сорок будем на месте! Николаич, ты знаешь, куда нам ехать в этом Куртамыше? - поинтересовался Пеклеванный.

Смирнов замялся:

- Нам не в сам Куртамыш - надо будет свернуть, я покажу, где, и ещё километров сорок-пятьдесят по проселку. Сейчас холодно, грязь замерзла, думаю, мы не застрянем!