Амулет Самарканда

– Нет, не был. И причина вовсе не в этом. – Теперь джинн шептал прямо Натаниэлю на ухо. – Тебя ведет не честь и не справедливость, мальчик, а чувство вины. Ты не в силах ответить за последствия твоих поступков. Ты пытаешься позабыть о том, что ты сделал со своим наставником и его женой. Ну что ж, если вы, люди, предпочитаете страдать – это ваше дело. Но меня увольте.

– Если хочешь обрести свободу, до исхода этого месяца ты будешь повиноваться мне, – твердо и уверенно произнес Натаниэль, хотя на самом деле никакой уверенности не испытывал.

– Охота на Лавлейса и так равнозначна самоубийству, и для тебя, и для меня. – Мальчишка гаденько ухмыльнулся, – А потому не вижу причин, почему бы мне не убить тебя прямо сейчас…

– Но должен же существовать способ разоблачить его! – Натаниэль заговорил быстро и лихорадочно, не в силах остановиться. – Просто нужно подумать как следует. Я предлагаю тебе сделку. Помоги мне отомстить Лавлейсу, и я сразу же тебя освобожу. Так мы четко определимся с нашими взаимоотношениями. Мы оба заинтересованы в успехе.

Джинн сверкнул глазами.

– Все как всегда! Похвально честное соглашение, диктуемое с позиций силы. Что ж, прекрасно. У меня нет выбора. Но предупреждаю: если ты еще хоть раз подвергнешь нас ненужному риску, я тут же осуществлю свое возмездие.

– Согласен.

Мальчишка отступил и выпустил плечо Натаниэля. Натаниэль, тяжело дыша, сделал шаг назад. Глаза его были широко распахнуты. Джинн, негромко напевая себе под нос, прошел к окну, а по дороге небрежно, мимоходом вновь разжег огонь. Натаниэль тем временем старался взять себя в руки. На него вновь нахлынуло безудержное горе, но он не поддался. Сейчас не время горевать. Он не должен выказывать слабость при своем рабе.

– Ну так просвети меня, хозяин, – сказал джинн. – Что мы будем делать?

– Во-первых, мне нужна пища, – отозвался Натаниэль, стараясь, чтобы голос его не дрожал, – и, возможно, новая одежда. Потом мы сведем воедино все, что знаем о Лавлейсе и Амулете. И еще нам нужно узнать, что власти думают о… о том, что произошло прошлой ночью.

– Ну, последнее как раз нетрудно, – сказал Бартимеус, указывая в окно, – Глянь-ка сюда.

32

– «Таймс»! Утренний выпуск!

Мальчишка-газетчик медленно вез по тротуару ручную тележку, притормаживая, когда кто-нибудь из прохожих кидал ему монетку. Толпа была плотной, и мальчишка продвигался медленно. К тому моменту, как Натаниэль с Бартимеусом выскользнули из заброшенной библиотеки и перебежали улицу, он только-только добрался до пекарни.

У Натаниэля в кармане завалялось несколько монеток, остатки того, что он несколько дней назад стащил из кувшина миссис Андервуд. Он взглянул на тележку. Та была заполнена стопками «Таймс», официального правительственного издания. Мальчишка-газетчик был одет в клетчатую кепку, перчатки со срезанными пальцами и длинное темное пальто, достающее почти до земли. Кончики пальцев у него посинели от холода. Он периодически повторял свой хриплый клич:

– «Таймс»! Утренний выпуск!

Натаниэль практически не имел опыта общения с простолюдинами. Он окликнул мальчишку, стараясь говорить как можно увереннее.

– Сколько стоит «Таймс»?

– Сорок пенсов, малый.

Натаниэль холодно протянул ему мелочь и получил взамен газету. Мальчишка посмотрел на него, сперва безразлично, а потом вдруг в его глазах вспыхнул огонек интереса. Натаниэль уж было собрался уйти, но тут газетчик обратился к нему.

– Ну и видок у тебя, приятель, – сказал он. – Что, провел всю ночь на улице?

– Нет, – отрезал Натаниэль и напустил на себя строгий вид, надеясь, что это отобьет у мальчишки желание любопытствовать.

Но это не помогло.

– Ну да, ну да, конечно, – согласился мальчишка. – А даже если и так, а просто ты сознаваться не хочешь, я тебя понимаю. Только будь поосторожнее во время комендантского часа. А то полиция теперь так и шныряет.

– А что за комендантский час? – поинтересовался джинн.

Газетчик вытаращился на него.

– Ты откуда свалился, приятель? После того позорного нападения на Парламент на эту неделю ввели комендантский час. С восьми вечера. Ничего особенного, конечно, но следящих шаров полно, да и ночная полиция не дремлет. Так что приходится забиваться в какую-нибудь нору, чтобы они тебя не нашли и не сожрали. А вам, видно, до сих пор везло. Я вам вот что скажу: если нужно, я могу подыскать для вас убежище на ночь. Местечко безопасное, и еще, – мальчишка сделал паузу, огляделся по сторонам и продолжил, понизив голос: – Там можно что-нибудь продать, если хотите.

Натаниэль бесстрастно взглянул на него.

– Спасибо. Мне нечего продавать.

Газетчик почесал в затылке.

– Дело ваше. Ладно, чего это мы языками зацепились? Некоторым, между прочим, работать надо. Я пошел.

Он взялся за ручки и повез тележку дальше, но Натаниэль заметил, что тот несколько раз оглядывался на них.

– Странно, – сказал Бартимеус. – Что бы все это значило?

Натаниэль пожал плечами. Он уже выбросил этот эпизод из головы.

– Отправляйся и раздобудь мне какой-нибудь еды и одежду потеплее. А я пойду в библиотеку и прочитаю, что тут пишут.