Амулет Золотого Льва. Книга первая

– Ну конечно, откуда! Я мог бы стать известным человеком, но помешал случай. Летом 1888 года я выполнял трансатлантический перелет на воздушном шаре из Африки в Америку. До Майами оставались считанные сотни миль. Еще несколько часов – и я чемпион! Меня ждали репортеры и фотографы, обо мне бы писали газеты на первых полосах, а это – слава, почет, деньги…

Миновав Антильские острова, я поймал хороший ветер на небольшой высоте. Теперь главное, чтобы этот ветер, не стихал и не менял направление ближайшие несколько часов, тогда рекорд по дальности в воздухоплавании можно считать в кармане. Вдруг прямо по курсу внизу я заметил утлое суденышко. Волны трепали его и швыряли в разные стороны. В суденышке плыли три человека, они смотрели вверх, что-то кричали и размахивали руками. Кажется, они терпели бедствие. До берега далеко, а их посудина, возможно, скоро потонет.

«Надо спасти людей, – подумал я. – Если промедлить минуту, будет поздно. Шар пронесет мимо».

Тогда я был исполнен человеколюбия. Зато теперь я убежденный мизантроп… Хе-хе!

Я убавил огонь в горелке, стравил немного горячего воздуха, спустился ниже и кинул веревку с «кошкой». Когда «кошка» зацепилась за посудину, я опустил веревочную лестницу. В корзину поднялись три старика, тощие и легкие, но все равно, монгольфьер оказался сильно перегружен. Пришлось выбросить весь балласт и включить горелку на полную мощь. Но подняться на прежнюю высоту уже не получалось, да и ветер внезапно сменился на северо-западный. В горелке заканчивался керосин, Я понял, что до Майами не дотянуть. Но на горизонте показались берега Гаити, ветер гнал нас туда.

Шар приземлился на пустынном песчаном берегу. Ни цветов, ни оркестра, ни фоторепортеров – все это ждало меня там, во Флориде.

– Ты прости нас, добрый человек, – обратился ко мне один из стариков, заметив, что я сильно расстроен, он изъяснялся на ломаном английском языке. – Быть может, вот это поднимет тебе настроение?

Старик протянул мне увесистый золотой кулон круглой формы, похожий на большую медаль. На аверсе был барельеф сидящего льва в шлеме и в латах и держащего в лапе рубиновый меч. А на реверсе выгравированы какие-то слова кириллическими символами. Я знал немного русский язык, моя бабушка и гувернантка были родом из России.

– Говорите по-русски, – предложил я старцу, поскольку понять его английский было весьма затруднительно.

Бэдбэар налил себе еще полстакана виски. Да, в этом американце чувствуются российские корни. Выпив, он снова занюхал рукавом и продолжил рассказ:

– Это не просто кусок золота, – пояснил старик. – Это волшебный амулет. Если повернуть рубин в это положение и произнести заклинание, начертанное на обратной стороне, можно своего недруга превратить в любую тварь. А если сказать заклинание в этом положении рубина, то можно мгновенно перенестись куда пожелаешь, в любую точку Земли. Только в это положение меч не поворачивай, иначе окажешься совсем в другом мире, из которого не выбраться.

Я принял подарок, и старцы ушли прочь. Как ты догадался, я стал обладателем амулета Золотого Льва. Я тогда не поверил в его силу, все что болтали старики про волшебные свойства принял за полный бред. Но пять унций золота, да еще с рубином, на дороге не валяются. А за такую штуку могут дать в ломбарде приличную сумму. Я спрятал амулет в карман и стал устраиваться на ночлег. Шестые сутки я толком не спал, опасаясь, что в горелке погаснет огонь. Лишь сидя на дне корзины задремывал на час или на два…

Утром я купил в ближайшей деревне керосину и продолжил полет. Ветер гнал монгольфьер к берегам Флориды, где меня еще, быть может, ждал желанный успех. А если нет, думал я, – продам подарок старцев и повторю попытку. Я достал из кармана эту штуковину полюбоваться на нее. Внезапно длинный язык пламени вырвался из горелки, и ткань баллона вспыхнула. Подо мной море, а до берега далеко. Что делать? Тонуть? Отправляться в пасть акулам? А вдруг эта штука подействует, чем черт не шутит? Я быстро прочитал заклинание.

Сиреневый всполох ослепил меня на мгновение, и тут же внизу вместо моря оказалась площадь какого-то города, а на ней толпа зевак. Шар горел и падал на площадь, народ посторонился, освобождая место, но никто не разбегался. Корзина стукнулась о брусчатку в тот момент, когда ткань баллона сгорела полностью, и пепел покрыл место посадки. Я вылез из корзины. Сначала над толпой висела гробовая тишина. Потом практически все опустились на колени и стали что-то кричать, вознося руки к небу. Понять, что они кричат было невозможно, но, прислушавшись, я разобрал слово «Ярило» и еще несколько слов на русском языке.