Анаконда

Алиса села в машину, достала из «бардачка» пачку крепких греческих сигарет, закурила. Конечно, когда куришь сигареты без фильтра, отдельные табачинки лезут в рот, отвлекают от приятного занятия. Но и кайф совсем другой. Вдохнешь крепкий, почти махорочный дым, и он словно теркой продерет горло, и в голову ударит, и в верхушках легких образуется некая сладость, приглушающая ту боль, которая всегда возникает в груди, когда долго не курила.

С последней сигареты прошло больше часа. Для курильщика, выкуривающего пачку в день, тот промежуток, который выдерживаешь с трудом. Еще немного, кажется, и грудь разорвет. Конечно, у наркоманов ломка покруче, но и у страстных курильщиков своя ломка.

Ах, как сладка, как вкусна, как желанна сигарета, выкуренная после долгого перерыва!

Ну, вот и все. Еще одна, как говорится, зарубка. Это во время войны снайперы делают зарубки на своих винтовках. Киллер такими романтическими игрушками не балуется, да и зарубки делать не на чем. Если бы она делала зарубки на одном пистолете, из которого стреляла, вся рукоятка была бы давно изуродована. А у нее и стволы менялись. Тогда как? Каждый раз, как появится новый ствол, заново и зарубки делать? Это пусть киллеры-пенсионеры на стариковских палочках зарубки делают. Хотя, конечно, киллеры редко доживают до старости. Если вообще кто-нибудь доживает.

«Почему даже удачливые киллеры недолго живут?!» — подумала Алиса, поворачивая ключ зажигания.

Взрыва она не слышала. И ничего не почувствовала. И, конечно же, не успела дать даже примерный ответ на свой вопрос. Хотя, наверное, самим фактом своей ужасной смерти ответила, почему киллеры редко встречаются среди долгожителей. Да потому, что всегда наступает момент, когда от них дешевле избавиться. И дело не в том, что они слишком много знают.

А в том, что, как профессионально они ни работай, всегда какой-то следок да оставишь.

А нет киллера, нет и следка, ведущего к заказчику.

Кажется, выдать лицензию — самое дорогое дело. Гонорары хорошим киллерам все время растут.

Но это и самое дешевое дело.

Потому что нет ничего на свете дороже свободы.

Платишь киллеру крупную сумму в конвертируемой валюте, потом платишь чистильщику. И собирай урожай.

Конечно, и тут свои сложности.

Потому что чистильщик тоже может оставить следок.

Но если киллер оставляет след заказчика, чистильщик — только свой.

Впрочем, если уж хочешь полной гарантии, планируй ликвидацию и чистильщика. А если ты человек экономный, раз уж чистильщику все равно погибать, дай ему еще одно-два задания.

Именно так и рассчитала Хозяйка.

Два молодых, строгих, энергичных человека с кристальной для правоохранительных органов биографией (оба отслужили армию; оба закончили спецкурсы особых операций при «Вышке»; оба демобилизовались в связи с сокращением этих самых особых операций; оба неженаты, и оба легки на подъем — куда Хозяйка пошлет, туда и летят; паспорта безупречные; спортивная форма отменная; принципов никаких, если не считать одного — «деньги вперед»), стоя на углу и покуривая душистые сигаретки с ментолом, равнодушно смотрели, как взлетела на воздух красная «Аудио». Им не было жаль машину. Тем более не было жаль Алису. И машин красивых много, и баб привлекательных. А от сантиментов они давно отвыкли.

Метрах в тридцати стояли два парня-чистильщика. Однако ж заряд был слишком сильным. Не рассчитали немного. И кисть руки Алисы с двумя перстеньками желтого металла и камушками, белыми, желтыми и зелеными, это так на языке протокола, а вообще-то Алиса предпочитала желтые бериллы, зеленые изумруды и прозрачные, чистой воды и средних размеров брильянты, пролетев по воздуху эти тридцать метров, с глухим стуком упала на асфальт возле желтого башмака одного из чистильщиков. Первое, чисто автоматическое, желание — нагнуться и снять дорогие перстни.

Удержал себя. Перстни дорогие, но засветиться — себе дороже. Все-таки нагнулся. Но лишь чтобы смахнуть каплю крови, брызнувшую на левый башмак. Бумажным носовым платком вытер испачканный носок туфли, бросил скомканный платок в урну.

— Ужас какой! — равнодушно заметил коллеге. — Спокойно покурить на улице нельзя. Ошметки всякие кровавые летают.

— А говорили, Греция спокойная страна. И тут террористы, — усмехнувшись в густые «сержантские» усы, согласился второй.

Они докурили сигареты и не спеша направились к отелю, в котором только что прозвучал точный выстрел Димы Эфесского.

За ним тоже «прибраться» надо.

Такая уж у чистильщиков неблагодарная работа. Никакой романтики.