Анархия

Отцовская рука все еще сжимала мою. Он рухнул на мостовую, увлекая меня за собой. А поскольку мать держала меня за другую руку, произошла цепная реакция. Мама споткнулась, когда я повалился на отцовскую грудь.

– Папа, вставай! – умолял я.

Мои ручонки впустую стучали по его груди, а из раны хлестала горячая густая жидкость.

– Папа, нам надо бежать!

Мой голос надломился, сменившись всхлипываниями. Я не мог сдержать слез. Отцовские глаза, такие же зеленые, как мои, безжизненно смотрели в небеса, посылавшие все новые потоки смерти. Мама опустилась на колени рядом со мной, но я был не в силах оторваться от бездыханного отцовского тела.

– Папа… – всхлипывал я, склонившись над ним, чтобы уберечь от новых бед.

Мне тогда едва исполнилось пять лет.

– Хейден, мальчик мой, нам придется оставить его здесь.

Мама обнимала меня, шепча эти слова мне на ухо.

– Любовь моя, это только тело. Он ушел.

– Нет, не ушел, – слабо возражал я, хотя и понимал ее правоту.

Отцовское лицо успело обмякнуть. Сколько ни умоляй, он уже не встанет и не побежит вместе с нами. Я дрожал всем телом. Мама повернулась и нежно обняла мою голову.

– Хейден, папа посоветовал бы нам бежать дальше, – сказала она.

Ее лицо было мокрым от слез, но гибель отца не лишила ее силы. Я вяло кивнул, сдерживая слезы, пока они не переросли в рыдания.

– Вот это мой мальчик, – произнесла она. – Мой сильный храбрый мальчик.

Торопливо поцеловав меня в лоб, мама встала, подняв меня. Ее рука крепко сжала мою.

– Бежим, любовь моя.

В последний раз оглянувшись на тело отца, мы побежали дальше. Впереди высился большой мост. До него оставалось несколько кварталов. Теперь я смотрел только на мост. Под ним собрались люди в отчаянной попытке спрятаться от разгула смерти. Надо лишь добежать до этого моста, и мы окажемся в безопасности. Так я говорил себе.

Мы бежали очень быстро. Пятилетний ребенок, я очень устал, но расстояние до моста сокращалось. В толпе я различал знакомые лица взрослых. Эти люди приходили к моим родителям и вели разговоры, в которых я тогда ничего не понимал. К мосту подбегали другие люди, совсем незнакомые. Некоторые были довольно странного вида. Оставалось каких-нибудь пятьдесят ярдов. Я начинал верить, что мы благополучно доберемся. Мы ведь были совсем близко. Почти рукой подать.

– Умница, Хейден, – подбадривала меня мама. – Осталось еще чуть-чуть.

– Мам, мы туда обязательно добежим! – крикнул я, торопясь изо всех сил.