Читаем Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых» полностью

10  Помимо возобновления темы отсутствующей причинности здесь можно увидеть ассоциацию со сказкой-лубком А. Гордина «Почему? или Как мужик попал в страну – “Анархия”» (М., 1917), где рассказывается о крестьянском сыне, с малых лет получившем прозвище Почему. Радуясь простой жизни, он искренне недоумевает, когда сталкивается с общественными ограничениями, проявлениями неравенства, признаками власти или социального отчуждения, вполне привычными для всех прочих. Неприятие им отношений, пронизывающих общество, настолько неподдельно и всеохватно, что этот пананархистский авторский ход напоминает о позиции поэта Александра Введенского, выраженной в его известных словах «Я посягнул на понятия, на исходные обобщения…» (см. «Разговоры» Л. Липавского), редко трактуемых за рамками филологических смыслов. А рассуждения поэта о «дурном театре» судебной процедуры (там же) как будто прямо отсылают к сцене суда, где герой сказки не слушает председательствующего, даёт абсурдные ответы, задаёт «глупые» вопросы и т. п. В конце концов мужик «без царя в голове», как его характеризуют в суде, уходит на поиски «лучшего места» и спустя семь дней оказывается в стране Анархии, где его «почему» вскоре теряют всякий смысл.

11  Далее в газ. версии (№ 78 «Анархии») следует отсутствующая в кн. фраза:

Не в этом ли тайна их всемогущества?

12  Аналогичные идеи А. Гордин высказал в лекции «Анархизм и еврейство», прочитанной на идише 26 мая 1918 г. в зале Дома Союзов на Б. Дмитровке, 1. В кратком изложении этого выступления, в частности, сказано: «Далее он переходит к мистике, к каббале, к мистериям, и указывает, что в них явно-ясно сквозит воля, волевой элемент, но спекулятивный, рационалистический преобладает. Чудотворство, практическая каббала носит явно технический характер. Чудотворцы лечили, врачевали, воскрешали, летали, предотвращали разные опасности. Мистика, каббала – это псевдотехника. Человек хотел творить, создать высокую технику, утверждающую его господство и его всемогущество, но не мог и потому творил в воображении. Мистика насквозь пропитана волей, она творит и разрушает (см.: М. Лекция Бр. Гордина на тему «Анархизм и еврейство» // Анархия. № 70. 28 мая).

13  Описанная далее процедура, скорее всего, является одной из практик средневековой чёрной магии, к которой названные имена отношения не имеют. Ицхак бен Шломо Ашкенази Лурия (акроним Ари, 1534–1572) – евр. богослов, поэт, создатель новой школы каббалы (так наз. лурианской), оказавшей большое влияние на евр. мистические учения и движения последующих столетий. Из его доктрины, в частности, вышло понятие «тиккун» (исправление, ивр.

), используемое в современной политической философии. Хаим бен Иосеф Витал (1543–1620) – ученик Лурии, автор кн. «Древо жизни» (1573), составленной из записей бесед с учителем и являющейся основным трудом Ари, который после себя не оставил сочинений. Учение и личность Лурии, по всей видимости, сыграли роль в становлении взглядов братьев Гординых, что нашло отражение в разных мотивах и фрагментах этой утопии. Например, в предисловии к «Древу жизни» Витал так пишет о своём учителе: «Он […] понимал язык птиц и беседы деревьев и трав […] читал по пламени на углях, слышал беседы ангелов…». Ср. с гл. XIII «Страны Анархии»: «…мы слышим всё. Мы слышим ход звёзд. Мы слышим мотивы сфер […] Горы поют. Слышен вечный трепет звуков. Цветы поют. Камни поют. Скалы поют […] По-вашему только певчие птицы поют, по нашему слуху всё поёт – и рыбы, и камни, и цветы, и травы, и деревья» (см. наст. изд., с. 153). О влиянии лурианской каббалы на восприятие мира у Гординых см. в статье Л. Геллера в наст. изд., с. 414.

14  Далее в газ. версии (№ 89 «Анархии») следует фрагмент:

– Просто. Не хочешь – не слышишь.

– Как это «не хочешь»?

– Как это понимать?

15  В рус. литературе опыт говорения нескольких человек разом был в те же годы впервые продемонстрирован футуристом-заумником И.М. Зданевичем. В так наз. оркестровой поэзии («многовой поэзии»), идея которой появилась, очевидно, ещё в 1914 г., в пору развития Зданевичем теории всёчества, одновременные реплики разных персонажей передавались параллельными рядами слов в одной строке (см. его заумные «дра» «асЁл напракАт», 1919, «Остраф пАсхи», 1919 и др.).

16  Человек из страны Анархии приводит пример вокальной техники, называемой обертонным (горловым) пением, когда певец извлекает два и более звуков одновременно, низкие и высокие частоты. Традиционные формы подобного полифонического пения можно встретить, например, в Монголии и Туве, в Южной Африке, у тибетских монахов, у пастухов Сардинии.

17  Этот пассаж о начале и конце, восходящий, очевидно, к образу безначального и бесконечного, вечного Бога, перекликается с первыми и последними словами оперы А. Кручёных и М. Матюшина «Победа над Солнцем» (1913). В нач. 1-го дейма: «Всё хорошо, что хорошо начинается!.. / А кончается?.. / Конца не будет!»; перед занавесом: «всё хорошо, что хорошо начинается / и не имеет конца / мир погибнет а нам нет / конца!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Real Hylaea

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное