Анатомия призраков

Уичкот собрал деньги на обед, продав мебель жены. У него была давняя договоренность с владельцем «Хупа», который по такому случаю одолжил своего французского повара и нескольких официантов. Часть еды была приготовлена на кухнях гостиницы. После завтрака прибыли три ливрейных лакея – отец и два сына. Они уже работали на Уичкота и, подобно владельцу «Хупа», настояли на оплате вперед. Им потребовался почти час, чтобы завить и напудрить волосы и облачиться в ливреи, предоставленные мистером Уичкотом. Сюртуки были прискорбно поношенными и сидели на своих новых владельцах не слишком ладно.

Днем Уичкот удалился в кабинет и запер дверь. В углу комнаты, невидимый со стороны окна и из дверного проема, в нишу был встроен высокий шкаф. Обшитая панелями дверь обладала двумя замочными скважинами, но была лишена ручки. Он отпер оба замка и открыл дверь.

В шкафу хранились архивы клуба Святого Духа, а также некоторое количество связанных с ним предметов. На одной полке стояли разнообразные бокалы, чаши для пунша, блюда и искусно украшенные столовые приборы. На верхней полке выстроился ряд переплетенных в кожу томов, запечатлевших членство, деятельность, счета и решения клуба Святого Духа за тридцать лет его существования. Здесь также стояли книги пари и книги учета вин.

Уичкот достал текущую книгу учета вин. Клуб обладал собственным запасом вин, представлявшим значительный и постоянный интерес для его членов, а также служивший для них источником солидных трат. Уичкот уже выбрал вина для вечера и достал их из той части погреба Ламборн-хауса, которая была отведена для их хранения. Однако, поразмыслив ночь, он решил, что не повредит принести еще полдюжины кларета и столько же портвейна. Он проследил за их изъятием сразу после завтрака. Теперь же отнес книгу на стол, сделал пометку, что именно взято, и вернул том на полку.

Филип провел указательным пальцем по ряду корешков. Он прочел или, по крайней мере, пролистал все тома. Клуб был основан Мортоном Фростуиком в 1750 году. Полноправное членство было ограничено председателем клуба, известным как Иисус, и двенадцатью апостолами. Клубные развлечения быстро стали в Кембридже легендарными, поскольку их характер был равно загадочным и расточительным.

Оба этих качества – заслуга Фростуика. Он много лет прослужил в Ост-Индской компании в Бенгалии, где сказочно разбогател. Вернувшись в Англию, посетил Кембридж и счел профессорскую комнату в Иерусалиме столь замечательным местом, что поступил в колледж сотрапезником начальства. Он наслаждался обществом более молодых людей и благодаря необычайной щедрости заслужил титул Набоба Фростуика. Он подарил колледжу маленький мостик через Длинный пруд – уменьшенную копию знаменитого деревянного моста мистера Эссекса в колледже Королев.

Фростуик за свой счет закупил вина для клубного погреба, а также бокалы, столовые приборы и блюда, сплошь искусно украшенные, которые до сих пор использовались на клубных обедах. Среди них был ритуальный бокал, который полагалось осушить каждому соискателю: он удивительно напоминал эрегированный пенис с яичками, вмещал около половины пинты вина, и каждый кандидат должен был проглотить его содержимое одним махом. Фростуик внезапно покинул Кембридж после некоего случая, имевшего, по слухам, отношение к одному из сайзаров Иерусалима, и уехал за границу, где якобы завел гарем из катамитов[22] и позже умер от холеры.

Члены клуба Святого Духа всегда питали острый интерес к дефлорации девственниц, чему имелись обильные свидетельства в архивах. Фростуик особо подчеркнул, что ничто другое так не соответствует названию и целям клуба, как ознаменование вступления в ранг апостола пролитием девственной крови. Разве не был он сам, в роли Иисуса, сыном Девы? Разве вино, которое они пили на своих встречах, не символизировало кровь? И разве не являлись они по определению Святыми Духами и, следовательно, не должны были возлегать с девственницами при любой возможности, почтительно повторяя аналогичный эпизод в Евангелиях? Во времена Фростуика эта часть ритуала осуществлялась на глазах у Иисуса и собравшихся апостолов. После его отъезда, однако, последователи решили, что более утонченно будет позволить проводить дефлорацию в уединении после остального ритуала в качестве своего рода награды, которая скрепит печатью все, что произошло до тех пор.

Филип Уичкот вернул книгу на место в шкафу. Когда он запирал дверцу, в кабинет вошел Огастес. Его глаза метались из стороны в сторону, как будто он опасался увидеть в углах притаившихся чудовищ.

– С вашего позволения, сэр, явился мистер Ричардсон из колледжа.

– Впусти его, болван.

Тьютор вошел в комнату и грациозно поклонился. Его парик был идеально напудрен, сюртук превосходно скроен; на свежевыбритом лице сверкала улыбка. Одни лишь глаза портили впечатление – тревожные, с желтыми искрами.

– К вашим услугам, сэр, – произнес Ричардсон. – Я надеялся, что вы не слишком заняты. Полагаю, вам наносят множество визитов.

– Надеюсь, мне всегда хватит времени поприветствовать своего старого тьютора.