Анатомия призраков

– Но что вы ему скажете? – спросила Элинор, снова поворачиваясь к мужчинам. Она была относительно уверена, что ничто в ее облике не выдает отвратительных фантазий, которые только что промелькнули в голове.

Карбери ответил Холдсворту, как если бы это он задал вопрос:

– Скажу, что в доме будут устроены чтения и что их участников ни в коем случае нельзя беспокоить. Последний жилец умер, и родные до сих пор не забрали его мебель, так что вряд ли станут жаловаться, если мы ею воспользуемся. Я также поговорю с Малгрейвом.

Элинор глядела на руку мистера Холдсворта, которая коснулась ее руки сквозь калитку. Она подумала о Бене и Сьюзен в прачечной. Господь всемогущий, да она им завидует. «Сопя и хрюкая, точно свиньи в хлеву…» Интересно, каково это?

Во входную дверь постучали.

– Где слуги? – рявкнул Карбери, когда никто не подошел. – Вечно их нет под рукой. Вы должны с ними поговорить.

– Да, сэр, – согласилась Элинор. – Сьюзен в прачечной. Бен, возможно, в саду. Я посмотрю, кто пришел.

Она открыла дверь. Мужчина на пороге оказался ей знаком. Один из конюхов с Голден-сквер, и в руке он держал письмо леди Анны.

Ее светлость милостиво изволила утвердить предложение мистера Холдсворта. Она дала согласие на то, чтобы Джон забрал Фрэнка из заведения доктора Джермина, хотя ее согласие сопровождалось предостережениями и завуалированными угрозами. Она не сказала этого прямо, но неоднократный отказ сына вернуться домой, к ней, явно стал для нее почти невыносимым ударом.

Дальше все закрутилось очень быстро. В платной конюшне не слишком хотели давать напрокат один из самых крупных экипажей, не присовокупив к нему одного из своих кучеров или конюхов, но деньги леди Анны вскоре преодолели сопротивление. В четыре часа среды Бена послали забрать экипаж.

Карбери подчеркнул, что чем меньше людей знает о местоположении Фрэнка Олдершоу, тем лучше для всех. Он сказал, что вполне уверен в способности Бена держать язык за зубами.

– Подобные вопросы проще улаживать при помощи своих слуг, мистер Холдсворт. Не зря же их зовут нашими иждивенцами.

Малгрейв опаздывал. Экипаж уже ждал, когда он бодро выбежал из Церковного двора, пройдя сквозь ширмы.

– Прошу прощения, сэры, – произнес он, задыхаясь. – Мистер Аркдейл пребывает в небывалом волнении и опаздывает на обед у мистера Уичкота.

– Обед? – переспросил Карбери. – В такой час?

– В Ламборн-хаусе принято обедать очень поздно, сэр, в особенности если это собрание клуба. Да что там; полагаю, они сядут за стол не раньше пяти-шести часов.

– Ладно, ладно, сейчас не до этого, – отмахнулся Карбери. – Вы здесь, и это главное. Не забывайте, голубчик, вы полностью в распоряжении мистера Холдсворта и должны на время забыть об остальных.

Малгрейв и Бен с демонстративной скоростью и ловкостью погрузили чемодан Холдсворта в экипаж. Малгрейв сделал вид, что залезает на козлы с Беном, но Холдсворт разрешил ему ехать внутри.

Дергаясь и грохоча, экипаж проехал под аркой, которая выходила на Иерусалим-лейн. Дорога в Барнуэлл была запружена людьми, и поначалу они продвигались медленно, поскольку застряли между парой телег, кативших из города.

– Я не ожидаю каких-либо проблем с мистером Олдершоу, – тихо сказал Холдсворт. – Однако, если я не прикажу вам иного, хотел бы, чтобы вы оставались в пределах слышимости, пока мы будем на мельнице. Я вынужден повторить то, что сказал директор: временно вы работаете только на меня как представителя ее светлости. Больше ни на кого. Я хочу, чтобы это было совершенно ясно.

Экипаж чуть продвинулся вперед по запруженной улице.

– Мистер Аркдейл спросил, куда я собрался, сэр, – сообщил Малгрейв. – Он хотел знать, почему я не загляну к нему завтра, как обычно.

– Что вы ответили?

Малгрейв пожал плечами:

– Сказал, что вы наняли меня присматривать за мистером Олдершоу. Места я не назвал, а он не спросил. Господи, его голова была настолько забита мыслями о вечере, что он и подумать не мог о чем-то другом.

– Клуб Святого Духа?

– Именно, сэр. Он станет полноправным членом и впервые наденет ливрею. Он полдня расхаживал взад и вперед перед зеркалом, вне себя от радости. Но завтра утром его ждет тяжелое похмелье, не сомневайтесь. И мистер Уичкот станет немного богаче, осмелюсь заметить, хотя мне не видать и капли этих богатств.

– Немного богаче?

– Благослови вас боже, сэр, вы же не думаете, что мистер Уичкот занимается всем этим по доброте душевной? Молодые джентльмены должны делать пожертвования, и немалые. К тому же на этих встречах всегда играют, и ставки высоки. Говорят, они ставят по нескольку сот на одну карту, на один бросок костей. Однако я не вправе рассуждать о том, как джентльмены предпочитают развлекаться. До тех пор, пока они платят по счетам.

Движение экипажа внезапно ускорилось. Холдсворт выглянул в окно. Скоро они окажутся у дома Джермина.

– У меня к вам есть еще один вопрос, – сказал он. – Об ужине, который вы подали мистеру Олдершоу в ночь его… его приступа.

– Прекрасный скромный ужин, как и всегда, не сочтите за хвастовство. Обильный и хорошо приготовленный.