Анатомия призраков

– Вы слишком добры. Я слышал, что ваш клуб собирается сегодня вечером, и уверен, что подобные случаи требуют огромной предварительной работы.

Уичкот улыбнулся:

– Вовсе нет, дражайший сэр… все образуется само собой. Слуги знают, что делать.

– Разумеется.

Ричардсон ловко перевел разговор на погоду. Затем они заговорили о том, что директору в последнее время нездоровится и мистер Ричардсон молит Бога, чтобы это больше не повторилось.

– Уверен, что он осведомлен о неудобствах, которые его недомогание причиняет колледжу. Ни один важный вопрос не может быть решен без него. – Ричардсон помедлил. – Например, будь он в добром здравии, то мог бы найти способ помочь несчастному мистеру Олдершоу.

– Бедный парень. Его состояние не изменилось?

– Насколько мне известно, нет. Конечно, он тоже член клуба СД. По правде говоря, теперь я припоминаю, что его меланхолия восходит к вашему последнему обеду. – Ричардсон наклонился вперед, взволнованно морща лоб. – Но эта тема, должно быть, нестерпимо болезненна для вас. Умоляю, простите.

– Уверен, вы не хотели меня обидеть, – ответил Уичкот. – И разумеется, я не обижен.

Он знал, что с Ричардсоном крайне важно взвешивать слова.

– Что до бедного Фрэнка, полагаю, я заметил первые признаки его меланхолии задолго до того вечера. Он открывал мне сердце не раз и не два.

Ричардсон склонил голову, признавая, что Уичкоту лучше знать.

– Кажется, сами вы не были членом клуба СД? – спросил Уичкот.

Ричардсон изменился в лице:

– Нет. Студентом я не вращался в подобных кругах.

– Но вы, наверное, знали нашего основателя? Разве он не учился в Иерусалиме? Мортон Фростуик… сотрапезник начальства, если не ошибаюсь, вы тогда как раз были в самом цвете юности.

Ричардсон отвернулся:

– Да, полагаю, я встречал его мельком.

Уичкот улыбнулся:

– Иногда я коротаю свободное время, просматривая клубные архивы. Мистер Фростуик фигурирует почти на каждой странице, как вы понимаете.

– Я его почти не помню.

– Неужели? – Уичкот подпустил в свой голос нотку недоверия. – О нем сохранилось столько занимательных историй!

Старший тьютор грациозно взмахнул правой рукой, продемонстрировав тонкие белые пальцы.

– Всегда приятно вспомнить события юности, но, увы, меня волнует более насущная проблема. Возможно, вам известно, что мистер Аркдейл – один из моих учеников?

Уичкот кивнул:

– Ему весьма повезло.

– И насколько я понял, сегодня он будет принят в полноправные члены клуба СД.

– Уверен, что он станет ценным приобретением нашего маленького общества.

– Несомненно. Однако в субботу я имел беседу с его опекуном и еще одну – в воскресенье, когда сэр Чарльз обедал в колледже. Племянник крайне беспокоит его. Могу ли я доверить вам секрет, дражайший сэр?

– Разумеется, – ответил Уичкот.

– Сэр Чарльз боится, что паренек ведет образ жизни, который не только вредит его видам на будущее, но и подрывает его здоровье. Поскольку вы с ним накоротке, я счел своим долгом переговорить с вами на этот счет. Он безмерно вас уважает. Вовремя ввернутое вами словечко может сотворить чудеса.

– Вы слишком высокого мнения о моих возможностях, сэр.

– Не думаю. – Ричардсон встал. – Не стану больше вас беспокоить, сэр. Я знаю, что могу положиться на ваше посредничество, и буду бесконечно признателен.

Уичкот проводил гостя в прихожую, где Огастес открыл дверь и очень низко поклонился, когда мистер Ричардсон вышел. Уичкот стоял на крыльце, подняв руку на прощание, пока его гость резво шагал по короткой тропинке к главной дороге. Он получил предупреждение. Ричардсону не нужен еще один клубный скандал, затрагивающий члена Иерусалим-колледжа.

К несчастью, прежде чем тьютор достиг ворот, на дорожку повернула миссис Фиар, за которой шла маленькая шлюшка, предназначенная Аркдейлу. Ричардсон снял шляпу и поклонился миссис Фиар. Он с любопытством посмотрел на девушку из госпиталя Магдалины, которая прошла мимо него, потупив глаза.

Несчастливая встреча, подумал Уичкот. Остается надеяться, что это не дурное предзнаменование.

Апостолы прибывали по одному и попарно; кто-то пешком, фланируя во всей красе клубной ливреи под ярким солнцем, другие предпочли скрыть свое великолепие в портшезах или наемных экипажах. Лакеи провожали прибывших в павильон в глубине сада, где Уичкот ждал их и принимал в большой комнате с видом на реку.

Миссис Фиар и девушка из госпиталя Магдалины расположились в маленькой белой спальне внизу. Девушку звали Молли Прайс. Она была не такой хорошенькой, как Табита Скиннер, зато знала, что к чему. Миссис Фиар проследила за приготовлениями, навестила кухню и дала слугам почувствовать свое присутствие. Тем лучше, ведь слуги, вне всяких сомнений, были небрежной и жадной сворой, за которой требовался глаз да глаз. Они будут прислуживать собравшимся, разнесут блюда за обедом, уберут со стола и накроют ужин. Но как только ужин окажется на столе, они уйдут, предоставив клуб самому себе, со скромной помощью Огастеса по мере необходимости. Тогда начнется то, ради чего затеян весь вечер.