Анатомия призраков

– Сначала большая комната наверху, – сказал он, отпирая дверь павильона. – Затем маленькая комната внизу, которую они использовали, и лестница.

– Поступай как знаешь, – сказала служанка, по-прежнему не глядя на него. – А я хочу сначала посмотреть спальню.

Огастес уставился на нее:

– Откуда ты знаешь, что здесь есть спальня?

– Мне девушка рассказала. Та, которая лежала в ней прошлой ночью, связанная, как куропатка для жаркого.

– Ты выдумываешь, – неуверенно возразил Огастес. – Я был здесь прошлой ночью.

– Но в спальню не заходил?

– Ты тоже не заходила.

– А девушка заходила. Она должна была притвориться девственницей. Но она такая же девственница, как моя бабушка. К ней пришел тот толстый молодой джентльмен. Он был слишком пьян, чтобы что-нибудь сделать, зато дал ей три гинеи.

– Где она сейчас?

– Вернулась в Лондон.

Огастес открыл дверь, думая, что Доркас, вероятно, сказала правду, поскольку знала, что это был тот толстый молодой джентльмен, мистер Аркдейл. Она протиснулась в прихожую мимо него и огляделась по сторонам.

– Где это?

Не дожидаясь ответа, служанка распахнула ближайшую дверь, которая вела в коридор, тянувшийся вдоль первого этажа павильона. С Огастесом в кильватере она быстро пошла по коридору, дергая все двери подряд, пока не нашла спальню.

С ведром в одной руке и шваброй в другой Огастес стоял в дверном проеме и наблюдал, как Доркас исследует комнату, точь-в-точь хозяйка дома в поисках свидетельств небрежности служанки. Она прищелкнула языком при виде лужицы воска у подножия подсвечника на столе. Громко вздохнула, заткнув пробкой бутылку ликера. Подняла брови при виде груды постельного белья на полу и коснулась указательным пальцем одного из белых шелковых шнуров, которые все еще были привязаны к столбикам кровати. Изучила красные пятна посреди простыни и наморщила нос.

– Ну и ловкачка.

– Что?

Служанка уставилась на Огастеса довольно доброжелательно. Она была на три дюйма выше и на девять месяцев старше, и все же выражение ее лица намекало, что с тем же успехом она могла быть высотой с часовню Королевского колледжа и примерно такой же древней.

– Она лежала со мной прошлой ночью и болтала без умолку. Вот откуда мне известно о бессилии молодых джентльменов. Она сказала, что это часто случается и тогда приходится притворяться. Но дело того стоит, имей в виду.

Огастесу стало жарко и неуютно. Он отвернулся, желая отстоять свой контроль над ситуацией; в конце концов, он в некотором смысле хозяин и к тому же мужчина, а Доркас – всего лишь девчонка.

– Иди наверх, – сказал он. – Там хуже всего.

Он вышел из комнаты, не глядя на Доркас, провел ее обратно по коридору и в длинную комнату на втором этаже.

– Фу! – фыркнула Доркас, входя в дверь. – Хуже, чем мусорная куча в жаркий день.

Она обошла комнату, причем Огастес снова следовал за ней. Пахло затхлым вином, табаком и свечной копотью. Под ними таились другие, еще менее приятные запахи. Два стула были перевернуты. На столе и полу виднелись лужицы вина и воска. По меньшей мере полдюжины бокалов было разбито, в том числе нарочно, и осколки стекла валялись вокруг пустого камина. В миске с фруктами на конце стола плескалась рвота. За ширмой все оказалось намного хуже, оттуда исходили самые отвратительные запахи: один из стульчаков упал набок и ночной горшок разбился. Половицы здесь были скользкими от мочи, рвоты и даже экскрементов.

– Да тут не один день убираться, – заметила Доркас, и впервые в ее голосе прозвучал трепет и даже некоторый страх.

Они вместе вернулись к остаткам пиршества на столе. Доркас выудила ягоду клубники и съела. Огастес нашел недоеденную куриную ножку. Несколько минут они рылись в поисках пищи, запихивая в рот объедки.

Девушка вытерла губы тыльной стороной кисти.

– Как ты думаешь, им понравилось?

Внизу хлопнула дверь. На лестнице раздались шаги. Доркас схватила щетку и принялась усердно ею орудовать. Огастес поставил на место один из перевернутых стульев. Дверь комнаты отворилась, и на пороге появился мистер Уичкот:

– Я плачу тебе не за праздность.

Огастес мог бы ответить, что мистер Уичкот вообще ему не платит. Вместо этого он опустил голову и покраснел.

Доркас низко присела в реверансе и промолчала, глядя в пол.

– Начните с проветривания, – велел мистер Уичкот. – Чего вы ждете? Откройте окна.

Слуги живо повиновались. Уичкот медленно обошел комнату, прижав к носу платочек.

– Не забывайте, – сказал он. – Я не желаю, чтобы люди судачили о том, что здесь происходит. Если в городе поползут дурацкие слухи, я буду знать, что один из вас или оба распустили язык. А если это случится, мы с миссис Фиар будем знать, что делать.

Он перевел взгляд с Огастеса на Доркас и продолжил тем же низким, неспешным тоном:

– Не правда ли, поразительное совпадение, что ни у одного из вас нет друзей? А следовательно, мы с миссис Фиар должны занять их место. Вот увидите, мы умеем вознаграждать преданность ничуть не хуже, чем наказывать за проступки.