Андрей Сахаров

Вспоминая события, происшедшие за эти два года, Сахаров рассказал и об одной своей статье, оставшейся в рукописи. По его словам, к нему однажды пришел знакомый журналист и предложил написать статью в форме диалога с ним «о роли и ответственности интеллигенции в современном мире» для «Литературной газеты». Сахаров согласился, однако то, что он написал, напугало редакцию своей радикальностью. Потребовалось «добро» сверху. Сахаров послал рукопись в Политбюро и получил отрицательный ответ. И что же автор? Отдал рукопись журналисту и «забыл обо всем этом деле».

Мало похоже на сахаровскую неукротимость — пусть и мягкую внешне.

И совсем не сочетается этот рассказ с началом главы «Перед поворотом» из «Воспоминаний». Там Сахаров пишет о своих профессионально-оружейных заботах того времени, когда по долгу службы он участвовал в военно-стратегических обсуждениях: «Того, что пришлось узнать, было более чем достаточно, чтобы с особенной остротой почувствовать весь ужас и реальность большой термоядерной войны, общечеловеческое безумие и опасность, угрожающую всем нам на нашей планете. На страницах отчетов, на совещаниях по проблемам исследования операций, в том числе операций стратегического термоядерного удара по предполагаемому противнику, на схемах и картах немыслимое и чудовищное становилось предметом детального рассмотрения и расчетов, становилось бытом — пока еще воображаемым, но уже рассматриваемым как нечто возможное. Я не мог не думать об этом — при все более ясном понимании, что речь идет не только и не столько о технических (военно-технических, военно-экономических) вопросах, сколько в первую очередь о вопросах политических и морально-нравственных».

Новым горячим вопросом тех обсуждений стала противоракетная оборона (ПРО) — ракетные системы, предназначенные уничтожать атакующие баллистические ракеты противника. Несмотря на оборонительное назначение новой системы оружия, Сахаров пришел к выводу, что создание такой обороны чрезвычайно опасно. Новая гонка оборонительно-наступательных вооружений подорвала бы действенность прежнего стража мира — Взаимного Гарантированного Уничтожения. Хотя этот страж и выглядит настоящим чудовищем, но лучше такой, чем никакого.

И на этом трагически-серьезном профессиональном фоне у Сахарова хватило досуга сочинять какую-то необязательную статью о роли интеллигенции? А услышав сверху «цыц», тут же забыть о ней?! Что-то не то…

И в самом деле — не то. А «то» скрывалось долгое время в архиве ЦК. Когда ЦК закрыли, его архив открылся и письмо Сахарова в ЦК от 21 июля 1967 года стало доступно для изучения¹⁹⁷

. Это большое послание включает в себя девятистраничное письмо с грифом «Секретно» и десятистраничную рукопись статьи, подготовленной «совместно с известным публицистом Э. Генри» для опубликования в «Литературной газете».

Тема письма — мораторий ПРО, предложенный незадолго до того (в марте 1967 года) президентом США Л. Джонсоном и министром обороны Р. Макнамарой. Речь шла «о двустороннем отказе США и СССР от сооружения системы противоракетной обороны (ПРО) против массированного нападения сильного противника, с сохранением тех работ, которые необходимы для защиты от ракетной агрессии малого масштаба».

Угроза «ракетной агрессии малого масштаба» — атаки, предпринятой шальным диктатором или террористами, — стала актуальной лишь в 1990-е годы, когда появились соответствующие технические возможности. Но и в 1967 году Сахаров видел проблему защиты от «небольшого числа ракет агрессора или провокатора» и отделял ее от проблемы «массированного нападения». Понятию «агрессии малого масштаба» он посвятил специальное дополнение к письму, сделав важный практический вывод: «Создание ПРО от массированного нападения нереально, а от единичных ракет — трудно, но возможно».

Возникает вопрос: а был ли Сахаров сведущ в противоракетных делах? Ведь он занимался средствами нападения, а не обороны! Дело в том, что противоракетная оборона развивалась рука об руку со средствами ракетно-ядерного нападения. Еще летом 1956 года противоракетчики прибыли в главный ядерный центр страны — на Объект, где Сахаров и его коллеги конструировали ядерные боеголовки. Цель командировки — провести эксперименты по обстрелу одной из этих боеголовок, пока лишь наземные эксперименты¹⁹⁸. Противоракетчикам надо было узнать, как устроены боеголовки ракет нападения, чтобы их успешно поражать. А конструкторы боеголовок нападения с тех пор, соответственно, стали думать, как их сделать неуязвимыми для противоракет. Сахаров, по своему высокому положению, был в курсе всех этих ракетно-ядерных дел. В 1967 году именно соотношение средств нападения и обороны было темой самых горячих и совершенно секретных обсуждений.