ANENERBE

Сумка была тяжелой — и как она пролетела перед носом, и как упала — все говорило о данном факте. Первое желание — учинить скандал, вызвать милицию и наказать хулигана. Однако, второе, более разумное — плюнуть и пройти мимо. Так, кстати, многие и поступают. Александр Васильевич поступил иначе — взял и открыл сумку.

Знакомая Зои Константиновны — преподаватель средних классов, как-то обмолвилась, что мечтает найти кошелек, что вполне понятно и даже обосновано — учителя, как известно, в нашей стране никогда не получали достойной зарплаты. Поэтому в чем-то обвинять бедную (в прямом смысле) женщину язык не поворачивается.

У Александра Николаевича язык тоже отказывался подчиняться — даже чтобы произнести пусть какое-нибудь слово или междометие. Он присох к небу, а сам Кузнецов потерял дар речи. Сумка была буквально набита деньгами!!! Их, проклятых, было столько, что застегнуть обратно молнию стоило невероятных сил и умения.

Вероятно, прошла минута и не одна, прежде чем Александру Николаевичу открылся истинный смысл произошедшего. Однако этого не может быть! Где вы видели, чтобы на вас падали деньги? Много денег! Чудовищно много! Денег, о которых вы никогда не мечтали! И, тем не менее, они упали!

Все дальнейшее — череда размытых и не вполне контролируемых событий, очередность которых Кузнецу не вспомнить и сегодня. Для начала он задрал голову и посмотрел вверх, словно рассчитывал, что вслед за первой упадет и вторая сумка. — Не упала. Затем он бросился в какую-то подворотню и спрятался в подъезде. После чего выбежал и сел в автобус, который, однако, покинул уже на следующей остановке. Такси остановилось внезапно, и также внезапно Александр Николаевич залез в машину. Всю дорогу молчал и подозрительно косился на водителя. Вылез за два квартала и вошел в свой подъезд с противоположной стороны двора. По закону подлости на втором этаже встретил соседку, с которой прежде всегда беседовал пару минут. Бросил: извините, спешу и, заметно волнуясь, наконец открыл дверь.

Что последовало дальше, вероятно, можно вспомнить только под гипнозом у мастера оккультных наук.

Александр Николаевич закрылся в туалете и принялся считать деньги, однако вскоре сообразил, что помещение явно не предназначено для этой цели. Поэтому перебрался в ванную, что, впрочем, не решило проблемы. Задвижка на двери отсутствовала! Затем он вдруг вспомнил, что сидит дома, а должен на работе. Позвонил и впервые за многие годы сказал, что заболел, правда, не уточнив, какой именно болезнью. А болезнь и не заставила себя ждать. Лицо покрылось липким потом, подозрительно тряслись руки, и он постоянно сбивался со счета, отчего не мог сосредоточиться и на сто сороковой тысяче потерял сознание. Когда пришел в себя, стало еще хуже — денег не убавилось. Александр Николаевич застонал и понял, что богат настолько, что даже не знает насколько! Это сон, — решил он, — дурной сон, который когда-нибудь закончится. Тут он и в правду уснул — рухнул головой в денежные купюры и отправился, бог знает, куда…

Зоя Константиновна в тот день интуитивно понимала: в атмосфере явно что-то происходит. Разговор не о дожде, тот поливал уже который день подряд. Женщины в отличие от мужчин существа более тонкие и чувствуют они мир, что их окружает по-своему, а как именно — знают только женщины. Появилось беспричинное волнение — непонятно из каких глубин возникло беспокойство. Чайник, вроде, выключила, стиральную машину с вечера отключила. Что еще может быть? Отправила мужа на службу, сына в школу — все как обычно, как всегда, а чувство тревожное подсказывает: нет, не как всегда. Работа из рук валится, фантазии буйные, одна нелепей другой, как в хороводе. Дождаться бы обеда — не дождалась. Трубку сняла и мужу звонит, а ей отвечают: заболел Александр Николаевич, может, с вечера, может, с утра, но не появился, домой звоните.

Как заболел? Когда? Отправила совершенно здоровым, щечку подставила и на мгновение окунулась в родной и знакомый запах. Как спускался по лестнице, не слышала, как из подъезда выходил, не видела, а кто, простите, будет и слушать и смотреть? Вечером увидимся, наговоримся и наслушаемся. А друг что-нибудь произошло? Нечто трагическое… Прогнала мысль, а за ней другая. Вновь трубку сняла, а в ответ гудки. Длинные и тревожные. На что техника совершенная — по каким-то проводам, да и без проводов доберется за тысячи километров, сигнал подаст, а дальше остается сидеть и ждать — поднимут трубку или не поднимут, ответят или нет. Не ответили, и через пять минут не ответили, и через полчаса.

Зоя Константиновна не бежала, она летела, не замечая прохожих, машин, серых, явно усталых от дождя зданий, она и для себя пропала, превратилась в одно тревожное чувство. В подъезд вбежала и только тут поняла: нужно успокоиться, дыхание перевести, а страх уже сковал липкой паутиной и, если прежде ею владело тревожное ожидание, то сейчас она целиком оказалась во власти страха.

Александр Николаевич лежал ничком и не двигался!