Ангел и фляга (СИ)

Бред сивой кобылы. Жетоны не умеют кричать, и глоток у них нет. Зато переклинившие мозги обладают чудесным свойством: транслировать себе реальность под странными углами. По мне, действительность должна восприниматься под всеми возможными углами, но лишь тогда, когда рядом нет посторонних, а милицейская форма висит в кабинете. Иначе посторонние могут позвонить кое-куда, а потом приедут другие люди, и отвезут туда, где окна в клетку, а собратья по разуму одеты в жёлтые, белые и красные костюмы. А мне этого ой как не хочется. По крайней мере, не сейчас. Меня можно понять: одно дело, когда странно ведёт себя гражданский человек. Но когда нечто непонятное творится с лейтенантом милиции – пора бить в набат. Потому что обычные люди – это всего лишь обычные люди и имеют право сходить с ума, а все менты, как известно – козлы. И права не имеют.

Я глотаю последнюю порцию дыма и бросаю окурок на рельсы. Жду, когда проедет электричка, отправляю Алисин жетон вслед за ним. Удивительно, что определённые мгновения жизни запоминаешь до мельчайших подробностей. Казалось бы, такой пустяк – маленький стальной прямоугольник падает вниз – но ты слышишь, как он звякает о рельсы, отскакивает, приземляется на насыпь, рядом с мусором, где ему, в общем-то, самое место. Будто жалкий кусок металла не то, что он есть на самом деле, а как минимум – «Титаник», идущий ко дну со всеми пассажирами.

«Hasta la vista, грёбаный кусок железа», - рикошетит мысль.

ВСЕ РЕКИ ТЕКУТ

Когда поймёшь умом, что ты один на свете,

И одиночества дорога так длинна –

То жить легко, и думаешь о смерти,

Как о последней капле горького вина.

Вот мой бокал: в нём больше ни глотка,

Той жизни, что как мёд была сладка.

В нём только горечь неразбавленной печали,

Оставшейся на долю старика.

Бокал мой полон, но друзей не стану

Я больше угощать питьём своим.

Я их люблю – дай боже счаться им,

Пускай они пьют воду из-под крана.

(с) Константин Никольский

- 1 -

Эта история началась с того, что в один прекрасный день я вбил в поисковую систему глобальной сети три слова: «суицид», «депрессия» и «смерть». Программа послушно выдала внушительный список сайтов на эту тему, что несказанно меня удивило. Но прежде чем рассказывать дальше, думаю, нужно ответить на вопрос – что толкнуло меня на поиски? Что именно я искал?

Всё, как обычно, банально и просто. Человеческая жизнь – довольно хрупкая штука, которая держится на тонких ниточках. Для кого-то это любимое дело, для кого-то – работа. Девушка или парень, мужчина или женщина, если любишь. Родители, которых не оставишь в этой жизни просто так. Перечислять можно до бесконечности, но полагаю, главным будет нужность отдельно взятого человека кому-либо, вплоть до самого себя. И стоит какой-то из этих тонких нитей оборваться, в особенности, если обрываются все сразу – человека переполняет чувство никчёмности. Теряется такая штука как стимул жить дальше.

Удивительно, до чего же сильно можно привязаться к человеку за пять с лишним лет. Поверьте, мне не особенно хочется вдаваться в подробности того, почему и как это произошло, но однажды связь оборвалась. Плюс – сильно давили проблемы с работой, учёбой и семьёй. Сейчас эти проблемы кажутся мне по большей части надуманными и несерьёзными, но тогда, в далёком две тысячи третьем году – более чем. Казалось, мир объявил мне негласную войну. Каждый звук, слово, одинокое утро, бесполезный вечер, однообразный бесконечный день, будто гидравлический пресс, сжимал сознание. Оно искало точку опоры и не находило её. Огромная дыра внутри перекрывала реальность, заслоняя свет. Я искренне не понимал, ради чего ещё копчу небо над головой.

Думаю, именно это состояние и толкнуло меня на поиск по трём ключам. Что же касается конкретики, на этот вопрос ответить достаточно трудно. Откровенно говоря, я всю жизнь гнал от себя любые мысли по поводу самоликвидации, потому что боялся и продолжаю бояться боли, но ещё больше – неизвестности. Если сознательно на вопрос о самоубийстве дан положительный ответ, сразу же возникает множество других. Например, что же именно ждёт меня. Другой мир? Или окончательное и бесповоротное исчезновение – со всеми мыслями, мечтами, опытом? Обидно, что никто из живущих здесь точно на этот вопрос не ответит. Для того, чтобы дать точный ответ, нужно умереть, а как известно, мёртвые не разговаривают. Неопределённые ответы, противопоставленные множеству возникших вопросов, на которые, в конечном итоге, будучи живым, не ответить никак, держали меня в каком-то странном, подвешенном состоянии – где-то между жизнью и смертью.

Возможно, в сети я искал ответ. С другой стороны, уже тогда стало ясно, что у меня всё не так уж плохо: есть где жить, есть где спать, кушать можно каждый день, и что особенно важно – крыша над головой не протекает. И для того, чтобы всерьёз поставить галочку своему «да» или «нет», нужно нечто большее, чем разрыв с девочкой или проблемы с поисками куска хлеба на каждый день. Мне стало интересно, какие проблемы испытывают те, что действительно хотят убить себя, и насколько эти проблемы сложнее моих.