Читаем Ангел и фляга (СИ) полностью

Так вот, в жизни всё совсем не так, как у Шекспира или Пушкина. Мертвец, распластавшийся на асфальте перед подъездом шестнадцатиэтажки, не выглядит как Ромео с Джульеттой. В реальности это, как правило, тошнотворное месиво, залитое кровью, с вкраплениями кусочков мозга, вперемежку с торчащими из этого месива осколками костей и кишок, в зависимости от высоты падения. Те, что видели кошмарные маски лиц тех, кто отправил себя на тот свет при помощи каких-то кустарных ядов, никогда их не забудут – как не забудут почерневшие лица и вывалившиеся языки висельников, не говоря уже о запахе. Это не относится к патологоанатомам, для которых видеть разные трупы каждый день – не более чем будни. Но большинство людей – не патологоанатомы. В том числе и я.

Да, можно сказать, что это было знание, жуткое, тяжёлое знание, с которым, как ни крути, в жизни мне так или иначе пришлось бы столкнуться.

И уж лучше точно знать, как это выглядит, чем корчиться перед унитазом, выблёвывая очередной обед, а потом принимать снотворное в надежде на то, что это не будет сниться слишком уж часто.

Очень долгое время я читал кое-что из художественной литературы – например, очень порадовала подборка Ричарда Баха и Крапивина. Впрочем, при чём тут литература?

Самое интересное настигло меня в последнюю очередь. Разумеется, это был контактный раздел – место на сайте, где Алиса Исаева желала войти в контакт со своими гостями.

Ключ, который приводил в контакт хозяйку «Маленького чуланчика» с теми, кто туда пришёл, поворачивается в разделе «Даже не думай о смерти». И естественно, в моей голове возникла мысль о том, что человек каким-то образом пытается остановить людей от последнего шага, я внутренне этому порадовался. Раздел начинался с такой надписи:

«Самая надёжная защите против Зла состоит в крайнем индивидуализме, оригинальности мышления, причудливости, даже – если хотите – эксцентричности.

То есть в чём-то таком, что невозможно подделать, сыграть, имитировать; в том, что не под силу даже прожжённому мошеннику.

И. Бродский.

Свобода выбора – неотъемлемое право любого человека. Не существует «других» мнений, кроме вашего собственного. На этой странице вы можете получить поддержку или просто почитать различные материалы по самоубийству. В первом случае – заполните анкету, и вам ответят – если мир ещё согласен с вами разговаривать, во втором – вы просто почерпнете полезную информацию, которой много не бывает – а особенно при решении столь серьёзных вопросов как жизнь и смерть. Сказанного достаточно, чтобы сделать любые выводы.»

Далее следовало несколько меню, значимость которых просто нивелировалась заманчивой ссылкой под названием «Анкета» - во всяком случае, для меня. Стоит ли говорить о том, что именно по ней я и пошёл? Возможно, эта анкета была создана для того, чтобы выявить степень душевной боли человека, который забрёл к Алисе на сайт с намерением убить себя. И, разумеется, имеет смысл её процитировать полностью.

«Пример душевной боли. Примеры душевной боли в обыденной жизни попадаются на каждом шагу. Прочтите, пожалуйста, этот эпизод. Место действия - нацистский концентрационный лагерь. Время - 1940 год.

До описанного момента ей с двумя маленькими сыновьями каким-то чудесным образом удалось выжить. Однажды, неподалёку от барака, где жили заключённые, один славящийся жестокостью офицер СС с серебряным значком смерти на фуражке ни с того ни с сего грубо ударил её, бросив наземь. Затем он поднял за шиворот двух её сыновей, четырёх и шести лет, одного держа правой, а другого - левой рукой. Их глаза остекленели от ужаса, они истошно кричали: “Мама, мама!”

“Выбирай, сука, - сквозь зубы процедил он, - которого из них мне пришить?”

“О чём вы? - пронзительно закричала она. - Это же мои дети, моя кровь. Я не могу выбирать между ними!”

“Ты должна сделать это, - заявил он. - И побыстрее. Я считаю до трёх, и если ты не выберешь, я пристрелю обоих”.

Он опустил их на землю, держа одной рукой детей, а в другой - пистолет. И начал считать: “Один, два …”

“Стойте! - не своим голосом закричала она. - Его!”

Выстрел отдался у неё в ушах неумолкаемым эхом. Потом наступил глубокий обморок.

Определение душевной боли. Душевная боль не похожа на телесную или физическую боль. Это то, что человек как личность чувствует в душе. Она относиться к тому, насколько вам больно как уникальному человеческому Я. Она является душевным страданием, мучением и поэтому именуется душевной болью (psychanhe). Она предполагает переживание в душе смятения, мучения, тоски, страдания.

Эта боль порождается чрезмерным чувством стыда, вины, унижения, одиночества, горя, печали, страха перед старением или мучительной смертью и другими близкими эмоциями. Когда человек переживает душевную боль, её интроспективная реальность не вызывает у него никаких сомнений.

Ваш e-mail:

Имя:

Пол:

Возраст:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное