Ангел и убийца. Микрочастица мозга, изменившая медицину

Лайла (с которой мы познакомились в главе 4) приводит мне последние несколько примеров «глюков памяти», как она их называет.

– Кажется, ничего страшного, когда ты открываешь дверцу холодильника и не можешь вспомнить, что хотел достать, – с тяжелым вздохом говорит она и поджимает губы. – Такое иногда бывает с каждым из нас, но мои глюки становятся опасными. Я столько раз сжигала чайники и кастрюли, оставленные на плите, что муж купил мне электрический чайник, рисоварку и мультиварку. Каждый раз, когда я что-то готовлю, то должна выставить таймер, который напоминает, что надо выключить огонь, прежде чем я займусь другим делом или вообще уйду в другую комнату и сожгу весь дом. Я забывала о визитах к врачам, поставить автомобиль на ручной тормоз, прежде чем выключить двигатель, даже оставила собаку во дворе и уехала в аэропорт!

Лайла занимается сбором средств для небольшой некоммерческой организации со штаб-квартирой в Вашингтоне. На работе у нее есть две белых доски с цветными стикерами, помогающими ей быть в курсе событий и ориентироваться во времени. Несмотря на это, она довольно часто допускает промахи, и это начинает нервировать ее.

Ее репутация «колдуньи», привлекающей многочисленные пожертвования, настолько сильна, что ее должности ничто не угрожает. Однако она невольно задается вопросом: «Как долго я продержусь на этой работе, если буду забывать, кто и сколько пожертвовал, как их зовут, и когда их нужно или не нужно приглашать на торжественные мероприятия?» Она призналась мне, что иногда вспоминает телевизионное шоу «Вице-президент», в котором у главной героини, рассеянной политической деятельницы, есть помощник, который то и дело шепчет ей на ухо подсказки и напоминает, с кем можно сплетничать, вести светскую беседу или держать рот на замке в зале заседаний.

– В последнее время моим коллегам приходится чаще вмешиваться и выручать меня, чем раньше, – говорит она. – Само собой, это неприятно.

Добавьте к этому обычное старение тела и мозга, и становится ясно, что Лайла ощущает себя выбитой из колеи. Необходимость сосредоточиться на текущих задачах и быстро вспоминать важные вещи становится похожа на «попытку разглядеть листья на ветках и формы облаков через оконное стекло, намазанное вазелином».

Очевидно, что аутоиммунное кишечное заболевание, с которым столкнулась Лайла, также повлияло на ее когнитивную функцию, настроение и ясность ума. Такое иногда встречается у пациентов с болезнью Крона.

Универсальная микроглиальная теория заболеваний подразумевает, что именно такие неблагоприятные изменения должны происходить у пациентов вроде Лайлы. Воспалительные процессы в организме взаимодействуют с возбужденными микроглиальными клетками иммунной системы мозга через сложный каскад нейробиологических событий и вызывают двустороннее воспаление, которое приводит к спутанности мышления, сбоям рабочей памяти, обсессивно-компульсивному расстройству и приступам депрессии.

Разумеется, если перевозбужденные макрофаги иммунной системы тела круглосуточно обмениваются сигналами с микроглиальными клетками иммунной системы мозга, то любое средство для успокоения разума и восстановления психического равновесия должно помочь не только мозгу Лайлы, но и ее телу. Сотни исследований свидетельствуют о том, что методы борьбы с руминацией и стрессовыми переживаниями ежедневно сдерживают поступление «токсичного коктейля» воспалительных веществ, которые вырабатывает иммунная система. Лайла пользуется сразу несколькими психофизиологическими методиками такого рода. Она умеет мысленно сканировать свое тело и представлять желаемые образы, выполняет дыхательные упражнения, занимается самогипнозом, силовой тренировкой, хатха-йогой и совершает пешие прогулки на природе. Все это ради того, чтобы обуздать свою стрессовую реакцию и успокоить иммунную систему любыми доступными средствами.

Для пациентов, вроде Лайлы (особенно когда они становятся старше), простых приемов релаксации и сосредоточенного внимания, таких как йога или медитация, бывает уже недостаточно. Тем более если гиперактивные макрофаги и другие иммунные клетки постоянно кричат микроглии: «Эй, у нас тут крупные проблемы! Готовьтесь принимать чрезвычайные меры!» Так она получает ошибочные сигналы, начинает процесс воспаления и уничтожает синапсы, порождая новые проблемы с рассеянностью и забывчивостью, вплоть до оставления сковородок с раскаленным маслом на включенной плите.

Все это не сулило ничего хорошего, поэтому Лайла размышляла, каким образом она может дополнительно поддержать свой мозг. Он была хорошим кандидатом на терапию ТМС и методом нейронной обратной связи, но ее медицинская страховка не обеспечивала адекватную компенсацию за такие виды лечения (хотя многие страховые планы принимают их во внимание), а она уже и так едва могла оплачивать счета за медицинские услуги.

Есть ли возможность у таких пациентов одновременно справляться с физическим и нейровоспалением, применяя «самостоятельные» методы лечения?