Ангелы плачут над Русью

Вепрь вошёл в землянку уже отмытый и в кружок подстриженный. Глянул на Маркела, но ничего не сказал.

— Знаешь его? — кивнул на пленника князь.

— А как же мне этого пса не знать? — скривился Вепрь.

— Что ж ты своего благодетеля ругаешь-то? — усмехнулся Даниил. — Он же тебя из татарского полона спас.

Вепрь сжал кулаки:

— Да это он меня в цепи заковал! Ещё в Керженце! Он там хуже татар свирепствовал...

— Неправда! Не был я там! — заголосил Маркел. — Этого парня татары мучали, и у него в башке всё перепуталось! Я его выкупил и хотел отпустить, а он стал буйствовать, вот мне и пришлось его на время на цепь посадить. Я уж было выпускать его собрался, а тут вы нагрянули...

— Ладно, хватит брехать! — оборвал Буню Конь. — Значит, никакого Керженца ты не знаешь?

— Не знаю!

— Пыряй! — закричал Конь. — Иди сюда!

Пыряй вошёл, и Конь спросил Буню:

— Знаешь этого человека?

— Впервой вижу, — побледнел тот.

— А ты его? — повернулся Конь к Пыряю.

— Ещё бы не знать! — скрипнул зубами Пыряй. — Всю жизнь буду помнить, как он в Керженце зверствовал!

— Ты меня с кем-то путаешь, добрый человек, — залебезил Маркел.

— А Кезинера знаешь? — вмешался Тяпка.

— Какого Кезинера?

— Какого в устье Сосны на кресте распял.

— Я никого не трогал!

— Позвать и его?

— Живой?.. — вырвалось у Буни.

— Живой! — засмеялся Тяпка. — Ну вот ты, гад, и попался! Всё, хватит лясы точить, на дыбу его! Рус, Пыряй, забирайте эту падаль!

Рус и Пыряй заломили Маркелу руки за спину и потащили из землянки. И вдруг пленник закричал:

— Стойте! Я всё скажу!

— Стой, Рус! — приказал князь. — Пущай говорит. Ну, иуда, оправдывайся.

— А не в чем мне оправдываться, — утёр слезу Буня. — Я ни в чём не виноват, меня заставили...

— Кто заставил?

— На Керженец напали люди Трофима, а я нечаянно в эту шайку попал.

— Трофима? — обомлел Порфирий Пантелеевич.

— Да. Он и организовал нападение.

— А зачем это ему надо было?

— Ему татары заплатили за поимку князя Даниила.

— А откуда он узнал, что князь в Керженце?

— Никодим и Козьма с Фомой сообщили.

— А ты как туда попал?

— Трофим заставил... — тяжело вздохнул Маркел.

— Трофима в Керженце не было! — закричал Пыряй. — А ты приходил дважды. Первый раз твою свирепость урезонивали твои же дружки-разбойники — Козьма и Фома. Но мало показалось, и ты снова явился, с татарами. Ты разбойниками командовал!

— Трофим заставил! — опять заголосил Буня. — Он пригрозил, что убьёт, ежели князя Даниила не отыщу!

— Брешешь, поганец! — вспыхнул молчавший до того Прокоп Селянинович. — Я знаю Трофима, он не способен на такие деяния.

— Не вру! А ты ещё Трофима не знаешь. За деньги он мать родную продаст.

— Ты, правда, не защищай его, — нахмурился Порфирий Пантелеевич. — Душа у Трофима тёмная, и я не удивлюсь, что он и за князем охотился, и Керженец разорил. А знаешь, что у него ещё и какие-то подозрительные делишки с Порфирием Платоновичем? Тут вот недавно Исай...

— Какой Исай?! — замер Прокоп Селянинович.

— Такой! Холоп Порфирия.

— Он был здесь?

— Был.

— И куда подевался?

— Ушёл.

— Как ушёл?!

— Его Порфирий Пантелеевич с князем отпустили, — деланно равнодушно пояснил Тяпка.

— Зачем отпустили? — побагровел купец.

— А сжалились, — пожал плечами Тяпка. — Дюже сердобольные оба.

— Да он же Аристарха преследует по приказу Порфирия Платоновича! — воскликнул Прокоп и ткнул пальцем в грудь ушкуйника: — И между прочим, за какие-то твои грехи Аристарх расплачивается. А ну как Порфишка велел Исаю и тебя порешить?

— Вот так-так! — помрачнел Порфирий Пантелеевич. — И что ж делать?

— Что делать? Сперва казнить Маркела, — сурово заявил Тяпка. — Или ты и его защищать будешь? Одного уже защитил, а он сейчас небось нож на тебя точит.

— Я никакого Исая не знаю! — истово перекрестился Маркел.

— Ты и Вепря, Пыряя и Кезинера не знал! Князь Даниил! Принимай решение. Маркел — враг, и, если ты его отпустишь, принесёт не меньше горя, чем Рвач, когда его проворонил Дёжкин.

В землянке воцарилась тишина, которую нарушил резкий голос князя.

— Приказываю: Маркела Бушо лишить жизни.

— Рус, Пыряй, тащите ворога на улицу! — велел Тяпка.

Услышав приговор, Маркел попытался что-то сказать, но не смог. Ноги подкосились, и его выволокли из землянки, точно пьяного.

— Как будем казнить? — спросил товарищей князь.

— Разорвать между деревьями, — предложил Тяпка.

— Не надо, — поморщился Прокоп Селянинович. — Просто повесить.

— А отдайте его мне! — подскочил Аристарх.

— Так он работать не приучен! — засмеялся Тяпка.

— А зачем мне его работа? — удивился ушкуйник.

— Ну, ты его в холопы, что ли, решил забрать?

— Какие холопы! — рассердился Аристарх. — Я с ним сразиться хочу! Казню татя в честном поединке.

— Это ему и меч давать? — возмутился Тяпка.

— А как же. Я безоружных не убиваю.

— А если он тебя убьёт?

— На всё воля Божья.

— Послушай, малый, — стал отговаривать юношу Тяпка. — Маркел — враг нам и достоин, как кот шкодливый, позорной смерти. Поединок — слишком большая честь для него.

— Атаман, ну позволь! — настаивал на своём Аристарх. — Я его и близко до себя не допущу. Разреши, князь! Я враз лишу его жизни.

— Дозволяю, — кивнул князь.