Ангелы плачут в июне

– Да, километров двадцать. – Алина хмурилась, разглядывая серебряное сердечко в моих руках. – Мы не особо ладим и не часто видимся. Ты объяснишь, зачем тебе это понадобилось?

– Позже, когда во всем разберусь. А сейчас расскажи, что именно случилось с Ларисой?

– Зачем? – Она осеклась под моим нетерпеливым взглядом.

– Затем, что от этого, возможно, зависит здоровье Гали. Так что доверься мне и просто отвечай на вопросы.

– Не понимаю, какое отношение эта история имеет к моей дочери? – растерянно пробормотала Алина. – Ладно. В субботу утром Ларису забрала мать ее подруги Кати – Алла Муромова. Сестра провела у них весь день и осталась на ночь. Утром девочки побежали в магазин, который находился в нескольких метрах от дома Муромовых, за сладостями. Катя вошла внутрь, а Лариса осталась ждать снаружи с Тотошкой – это пудель Муромовых. Когда через несколько минут Катя вышла, Ларисы уже не было, ее встретил только Тотошка. Воскресенье, утро, на улицах безлюдно – никто ничего не видел и не слышал.

Молодая женщина поежилась, будто от холода, хотя за окном было плюс двадцать шесть.

– Какие версии рассматривались?

– Насколько мне известно, только похищение с целью выкупа.

– Разве ваша семья настолько богата?

– Не мы – Муромовы. Василий Петрович, отец Кати и Вики (это ее старшая сестра), – крупный бизнесмен. Во всяком случае, был им до кризиса. Лариса испачкала платье и переоделась в вещи подруги. У Кати одежда была дорогая, приметная, а еще они были одного роста и внешне немного походили друг на друга, их многие за родных сестер принимали. Скорее всего, Ларису похитили по ошибке. К тому же в почтовом ящике Муромовых нашли письмо с требованием выкупа.

– Сколько просили?

Алина нахмурилась, вспоминая:

– Семь тысяч четыреста пятьдесят долларов.

Странная цифра. Еще более странно, что письмо отправили. Похитители не поняли, что ошиблись? Впрочем, письмо могли подбросить заранее.

– А собака? Она должна была лаять на похитителей. Неужели никто в магазине ничего не слышал?

– Тотошка? Да он вообще лаять не умел – для него все друзья были, перед каждым хвостом вилял и руки бросался вылизывать. Не собака, а так – пародия. А тот магазин с утра обычно пустовал: свежий хлеб и выпечку завозили ближе к обеду.

– И милиция ничего не обнаружила?

– Разумеется, раз ее не нашли! – В голосе Алины послышалось раздражение. Ей непросто давалась экскурсия в прошлое.

– Из-за чего ты не ладишь с родителями? – Вопрос вырвался непроизвольно.

Алина вздрогнула и смерила меня злым, полным боли взглядом раненого животного.

– Ты прямо как тот следователь пятнадцать лет назад – всю душу мне вывернул своими вопросами. А толку-то! – Она отвернулась к окну и, закурив, продолжила: – В тот день мама заступила на суточное дежурство (она тогда стрелочницей на железнодорожном вокзале работала), отец тоже был в отъезде. Я должна была забрать Ларису вечером – мама не одобряла ночевки вне дома, но в Доме культуры была дискотека, и один парень назначил мне свиданье.

Я позвонила Муромовым. Трубку взяла Катя, сказала, что Лариса в душе – не может подойти, и попросила меня разрешить ей остаться на ночь. Я согласилась и пошла на дискотеку. Думала, утром успею ее забрать – все равно родители дома только к обеду будут. Не успела… Я как раз подходила к дому Муромовых, когда встретила бежавшую от кулинарии перепуганную Катю. Потом побежала к тому магазину, обошла всю улицу вдоль и поперек, расспрашивала всех, кого встречала, – бесполезно. Родители меня до сих пор не простили, и я их не виню – если бы я ее тогда забрала, как договаривались, она сейчас была бы с нами!

Алина обхватила голову руками и всхлипнула.

– Прости, я не хотела бередить старые раны. Может, воды?

– Нет! – Она резко поднялась и направилась к выходу. – Надеюсь, все это было не зря!

Я тоже очень на это надеялась.

* * *

Я вышла проводить расстроенную Алину и встретилась с поднимающимся по лестнице мрачным Войничем. Он проводил женщину недовольным взглядом и прошел мимо, полностью меня проигнорировав.

– И тебе добрый день, – поздоровалась я с его спиной. – Все еще не решил, что со мной делать?

Спортсмен неохотно обернулся.

– Решил. Для начала прикрою твою лавочку, чтобы неповадно было людей обманывать. Считай, что это твоя последняя клиентка. – Он кивнул в сторону скрывшейся в подъезде Алины.

– На основании чего?

– Что? – Он наконец остановился, в серых глазах вспыхнула угроза.

Я вспомнила Громова. Здорово, два врага на один квадратный сантиметр – мой новый личный рекорд. С этим нужно что-то делать.

– Чтобы, как ты выразился, прикрыть лавочку, нужны серьезные основания, например, нарушение санитарных норм и противопожарной безопасности или…

– Развод людей на деньги и потенциальная угроза их жизни и здоровью, – сердито закончил он.

– Словом, ничего кроме личной неприязни ты мне предъявить не можешь. Это несправедливо, ты же не видел, чем я занимаюсь.

– Хочешь меня удивить? – угрожающе процедил он.

– Хочу объективности, зайди на минутку. – Я открыла дверь своей квартиры и отступила, приглашая его войти.

Он колебался, переводя взгляд с меня на дверь.