Английский детектив. Лучшее за 200 лет

Это не дело первостепенной важности, однако выясните, не отплывал ли два дня назад некто, именующий себя Гарольд Казенс, из лондонских доков в Наталь на корабле «Бонни Данди»[66].

В ответ на это послание Лавди получила довольно длинное письмо. Вот оно:

Я не вполне понял смысл Вашей последней записки, однако телеграфировал в Лондон, чтобы там выяснили ответ на Ваш вопрос. В свою очередь, мне есть о чем Вам рассказать. Я выяснил, что Гарри Крейвен делал в ночь убийства, и по моей просьбе был выдан ордер на его арест. Этот ордер я обязан предъявить ему в течение сегодняшнего дня. Все обстоятельства указывают на его вину, и я уверен, что его болезнь – обман. Я встречался с Уотерсом, тем врачом, который якобы посещает Гарри Крейвена, загнал его в угол и заставил признаться, что на самом деле он видел юношу только раз – в первый день его мнимой болезни – и заключение о диагнозе выдал под давлением миссис Крейвен, рассказавшей ему о состоянии сына. Во время этого, первого и последнего, визита ему было сказано, что в его услугах больше не нуждаются, что миссис Крейвен имела достаточно дела с лихорадкой, когда лечила чернокожих в Натале, и прекрасно управится сама.

Когда я, раздобыв эту важную информацию, покинул дом Уотерса, ко мне обратился некий человек по имени Мак-Квин, хозяин недорогой местной гостиницы. Он сказал, что хочет поговорить со мной по важному делу. Короче говоря, заявил, что поздним вечером шестого числа, чуть позже одиннадцати, к нему домой явился Гарри Крейвен, сообщил, что он без гроша, и попросил ссудить ему сто фунтов под залог большой вазы для середины обеденного стола, которую принес с собой. Мак-Квин удовлетворил его просьбу и дал ему десять соверенов, а теперь в ужасе от того, что его честное имя запятнано, пришел ко мне признаваться в скупке краденого. По его словам, юноша был очень взволнован и умолял никому не говорить о его визите. Мне весьма любопытно, как отреагирует мистер Гарри, если я скажу ему, что он проходил мимо сторожки Сэнди примерно в то время, когда того убили; или, если он и разминулся с убийцей, каким образом он смог вернуться обратно и не заметить распахнутого настежь окна и мертвого привратника, освещаемого полной луной?

И еще одно. Держитесь подальше, когда я приеду с ордером, – примерно между двумя и тремя часами пополудни. Я не хочу, чтобы о Вашей истинной роли стало известно раньше времени: скорее всего, Вы еще пригодитесь нам в доме.

С. Г.