Английский язык с Дж. Лондоном. Любовь к жизни (рассказы)

He closed his eyes and composed himself with infinite precaution (он закрыл глаза и с безмерной предосторожностью успокоил себя/взял себя в руки; to compose — улаживать, успокаивать). He steeled himself to keep above the suffocating languor (он превратил себя в сталь/преисполнился решимости, чтобы удержаться над удушающей слабостью; to steel — преобразовать в сталь /о железе/; придавать силу, решимость) that lapped like a rising tide through all the wells of his being (которая плескалась, как поднимающийся прилив, через все источники/родники его бытия). It was very like a sea, this deadly languor (она была очень похожа на море, эта смертельная слабость), that rose and rose and drowned his consciousness (которая поднималась и поднималась, и мало-помалу затапливала его сознание;

bit by bit — мало-помалу, понемногу, постепенно). Sometimes he was all but submerged (иногда он почти тонул: «оказывался затопленным, погруженным под воду»; to submerge — окунать; опускать, погружать под воду; затоплять), swimming through oblivion with a faltering stroke (плывя сквозь забвение неуверенными взмахами); and again, by some strange alchemy of soul (и опять, по какой-то странной алхимии души), he would find another shred of will and strike out more strongly (он находил еще одну крупицу воли и бросался вперед более энергично; shred — клочок, кусочек, обрывок; капля, крупица, частица /о чем-либо нематериальном/;

to strike — ударять; пробивать, проникать сквозь что-либо; strongly — интенсивно; энергично, решительно; to strike out — направляться; атаковать; бросаться).

He closed his eyes and composed himself with infinite precaution. He steeled himself to keep above the suffocating languor that lapped like a rising tide through all the wells of his being. It was very like a sea, this deadly languor, that rose and rose and drowned his consciousness bit by bit. Sometimes he was all but submerged, swimming through oblivion with a faltering stroke; and again, by some strange alchemy of soul, he would find another shred of will and strike out more strongly.

Without movement he lay on his back (неподвижно он лежал на спине), and he could hear (и слышал), slowly drawing near and nearer (медленно приближающееся ближе и ближе; to draw near — подходить, приближаться

), the wheezing intake and output of the sick wolf's breath (свистящие вдохи и выдохи /дыхания/ больного волка). It drew closer, ever closer (он приблизился ближе, еще ближе), through an infinitude of time (сквозь бесконечность времени), and he did not move (а он не двигался). It was at his ear (он был у его уха). The harsh dry tongue grated like sandpaper against his cheek (шершавый сухой язык потерся, как наждачная бумага, о его щеку). His hands shot out (его руки вылетели = он выбросил вперед руки; to shoot out — выскакивать, вылетать) — or at least he willed them to shoot out (или, по крайней мере, он пожелал, чтобы они вылетели). The fingers were curved like talons (пальцы были изогнуты, как когти), but they closed on empty air (но они сомкнулись на пустом воздухе). Swiftness and certitude require strength (стремительность и уверенность требуют силы), and the man had not this strength (а у человека не было этой силы).

Without movement he lay on his back, and he could hear, slowly drawing near and nearer, the wheezing intake and output of the sick wolf's breath. It drew closer, ever closer, through an infinitude of time, and he did not move. It was at his ear. The harsh dry tongue grated like sandpaper against his cheek. His hands shot out — or at least he willed them to shoot out. The fingers were curved like talons, but they closed on empty air. Swiftness and certitude require strength, and the man had not this strength.