Читаем Английский язык с Л. Ф. Баумом - Волшебник страны Оз полностью

"My body shone so brightly in the sun (мое тело так ярко сверкало на солнце; to shine — светить, освещать; светиться; блестеть, сиять) that I felt very proud of it (что я очень гордился им: «чувствовал /себя/ очень гордым за него») and it did not matter now if my axe slipped, for it could not cut me (и теперь уже не имело значения, выскользнет ли мой топор, или нет, потому что он не мог меня разрубить). There was only one danger (была только одна опасность) — that my joints would rust (что мои шарниры заржавеют); but I kept an oil-can in my cottage (но я держал у себя в домике масленку) and took care to oil myself whenever I needed it (и предусмотрительно смазывал себя всякий раз, когда нуждался в этом;

care — забота, попечение; внимательность, тщательность, осторожность). However, there came a day when I forgot to do this (однако, настал тот день, когда я забыл сделать это; to forget), and, being caught in a rainstorm (и, будучи застигнут ливнем с ураганом), before I thought of the danger my joints had rusted (прежде чем я /успел/ подумать об опасности, мои шарниры заржавели), and I was left to stand in the woods until you came to help me (и я остался: «был оставлен» стоять в лесу, до тех самых пор, пока вы не пришли мне на помощь). It was a terrible thing to undergo (то, что мне пришлось испытать, было ужасно; to undergo — испытывать, переносить), but during the year I stood there
(но за тот год, что я простоял там; during — в течение, в продолжение; to stand — стоять) I had time to think that the greatest loss I had known was the loss of my heart (у меня было время подумать, /и понять/, что наибольшая потеря, которую я испытал: «узнал», была потеря /моего/ сердца; loss — гибель, крушение; потеря, утрата).


brightly [ˈbraɪtlɪ], danger [ˈdeɪndʒə], rainstorm [ˈreɪnstɔːm], undergo [ˌʌndəˈɡəʊ]


"My body shone so brightly in the sun that I felt very proud of it and it did not matter now if my axe slipped, for it could not cut me. There was only one danger — that my joints would rust; but I kept an oil-can in my cottage and took care to oil myself whenever I needed it. However, there came a day when I forgot to do this, and, being caught in a rainstorm, before I thought of the danger my joints had rusted, and I was left to stand in the woods until you came to help me. It was a terrible thing to undergo, but during the year I stood there I had time to think that the greatest loss I had known was the loss of my heart.


While I was in love I was the happiest man on earth (пока я был влюблен, я был самым счастливым человеком на земле); but no one can love who has not a heart (но никто не может любить, если у него нет сердца), and so I am resolved to ask Oz to give me one (и /именно/ поэтому я решился попросить Оза дать мне /сердце/). If he does, I will go back to the Munchkin maiden and marry her (если он сделает это, то я вернусь к той Манчкинской девушке и женюсь на ней)."

Both Dorothy and the Scarecrow had been greatly interested in the story of the Tin Woodman (и Дороти, и Страшила очень заинтересовались историей Железного Дровосека; both — оба), and now they knew why he was so anxious to get a new heart

(и теперь они знали, почему ему так не терпелось заполучить новое сердце).

"All the same (все равно; the same — то же самое)," said the Scarecrow, "I shall ask for brains instead of a heart (я попрошу мозги, а не сердце: «вместо сердца»); for a fool would not know what to do with a heart if he had one (потому что глупец не будет знать, что же делать с сердцем, если бы оно у него и было: «если бы он его имел»)."


earth [ɜːθ], resolved [rɪˈzɒlvd], fool [fuːl]


Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

История лингвистических учений. Учебное пособие
История лингвистических учений. Учебное пособие

Книга представляет собой учебное пособие по курсу «История лингвистических учений», входящему в учебную программу филологических факультетов университетов. В ней рассказывается о возникновении знаний о языке у различных народов, о складывании и развитии основных лингвистических традиций: античной и средневековой европейской, индийской, китайской, арабской, японской. Описано превращение европейской традиции в науку о языке, накопление знаний и формирование научных методов в XVI-ХVIII веках. Рассмотрены основные школы и направления языкознания XIX–XX веков, развитие лингвистических исследований в странах Европы, США, Японии и нашей стране.Пособие рассчитано на студентов-филологов, но предназначено также для всех читателей, интересующихся тем, как люди в различные эпохи познавали язык.

Владимир Михайлович Алпатов

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»
Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»

Классический перевод романа Ярослава Гашека, сделанный Петром Григорьевичем Богатыревым, стал неотьемлемой частью советской культуры и литературы. Уникальный труд известного прозаика и эссеиста Сергея Солоуха возвращает читателя в эпоху и культурную среду, частью которой по праву был чешский оригинал. Эпоху Габсбургов, Гогенцоллернов, Романовых и миллионов скромных подданных этих монархов. Ту самую, в которой ровно сто лет тому назад, в 1914 году, разразилась Великая или, как принято говорить ныне, Первая мировая война. Едва ли читатель сможет заново пережить все бури и катастрофы того времени, но вот перечитать обретший подлинный вкус и цвет великий роман захочет, как нам кажется, наверняка.

Сергей Солоух

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Поэтика Ф. М. Достоевского: опыт интерпретации
Поэтика Ф. М. Достоевского: опыт интерпретации

Книга Н. Ю. Тяпугиной представляет собой нетривиальную попытку расширить методологическую базу традиционных историко-литературных исследований. Она посвящена сложной и неизменно актуальной проблеме интерпретации произведений Ф. М. Достоевского. Автору удалось существенно дополнить, а порой и заново переосмыслить содержание ряда произведений писателя. Н. Ю. Тяпугина мастерски анализирует как художественные тексты раннего периода («Господин Прохарчин», «Хозяйка»), так и произведения зрелого писателя. Особый акцент сделан на поэтике романа «Идиот».Адресована студентам и аспирантам-филологам, преподавателям-словесникам, всем, кто интересуется русской литературой и творчеством Ф. М. Достоевского.

Наталия Ю. Тяпугина

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука