Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров

But these reflections partook not of the idiosyncrasy of my disease (но эти размышления не имели свойств своеобразия моей болезни; to partake of – иметь примесь чего-либо, отдавать чем-то), and were such as would have occurred, under similar circumstances, to the ordinary mass of mankind (и были такими, какие бы случились в похожих обстоятельствах обычной массе человечества; under – под). True to its own character (верная своему характеру), my disorder revelled in the less important but more startling changes (моя болезнь = мое болезненное внимание погружалось в менее важные, но более пугающие перемены;

to revel – кутить; наслаждаться; утопать в чем-либо) wrought in the physical frame of Berenice (произведенных в физическом облике Береники) – in the singular and most appalling distortion of her personal identity (в необыкновенном и чрезвычайно ужасном искажении ее личного облика; identity – личность, индивидуальность; лицо; to distort – искажать).

But these reflections partook not of the idiosyncrasy of my disease, and were such as would have occurred, under similar circumstances, to the ordinary mass of mankind. True to its own character, my disorder revelled in the less important but more startling changes wrought in the physical

frame of Berenice – in the singular and most appalling distortion of her personal identity.

During the brightest days of her unparalleled beauty (во время ярчайших дней ее беспримерной красоты), most surely I had never loved her (конечно, я никогда не любил ее). In the strange anomaly of my existence, feelings with me, had never been of the heart (в странной аномалии моего существования чувства у меня никогда не бывали от сердца), and my passions always were

of the mind (а мои страсти всегда были от ума).

During the brightest days of her unparalleled beauty, most surely I had never loved her. In the strange anomaly of my existence, feelings with me, had never been of the heart, and my passions always were of the mind.

Through the gray of the early morning (сквозь серость раннего утра) – among the trellised shadows of the forest at noonday (среди решетчатых теней леса в полдень; trellis – решетка, сетка; шпалера; подпорка для растений) – and in the silence of my library at night

(и в тиши моей библиотеки ночью) – she had flitted by my eyes (она порхала перед моими глазами: «мимо»), and I had seen her – not as the living and breathing Berenice (и я видел ее – не как живую и дышащую Беренику), but as the Berenice of a dream (но как Беренику мечты); not as a being of the earth, earthy (не как существо земли, земное), but as the abstraction of such a being (но как абстракцию такого существа); not as a thing to admire, but to analyze (как существо, которым следовало не восхищаться, но анализировать: «не как существо чтобы восхищаться, но чтобы анализировать»); not as an object of love, but as the theme of the most abstruse although desultory speculation (не как предмет любви, но как тему чрезвычайно глубокомысленного, хотя и бессвязного рассуждения).