Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна

Well, I know that policemen, theological and otherwise, always fancy (да, я знаю, что полицейские – и богословские и те, другие – всегда полагают; to fancy – воображать, представлять себе; думать, считать) that where there has been love there must soon be hatred (что, где существует любовь, то там должна быть и ненависть); so there you have the first point made for the prosecution (так что теперь у вас есть первый пункт для будущего обвинения: «сделанный для обвинения»). But the second point is stronger (но второй пункт еще серьезнее;

strong – сильный; веский, серьезный); I do not grudge it you (я не стану скрывать его от вас; to grudge – жалеть, неохотно давать). Not only is it true that Pauline loved me (правда не только в том, что Полин любила меня), but it is also true that this very morning, before she died (но еще и в том, что этим самым утром, прежде чем умереть), she wrote at that table a will

(она написала за этим вот столом завещание) leaving me and my new church half a million (оставив мне и моей новой церкви полмиллиона). Come, where are the handcuffs (ну, давайте, где же наручники)? Do you suppose I care what foolish things you do with me (неужели вы полагаете, меня заботит то, какую нелепую казнь вы мне придумаете: «какие глупые вещи вы сделаете со мной»)?

 Well, I know that policemen, theological and otherwise, always fancy that where there has been love there must soon be hatred; so there you have the first point made for the prosecution. But the second point is stronger; I do not grudge it you. Not only is it true that Pauline loved me, but it is also true that this very morning, before she died, she wrote at that table a will leaving me and my new church half a million. Come, where are the handcuffs? Do you suppose I care what foolish things you do with me?

Penal servitude will only be like waiting for her at a wayside station (тюремное заключение окажется просто ожиданием ее на пригородной станции; penal – наказуемый /законом/; servitude – рабство; каторга; wayside station – промежуточная станция). The gallows will only be going to her in a headlong car (виселица станет только лишь поездкой к ней в бешено мчащемся поезде; headlong – головой вперед; очертя голову; car – автомобиль, машина; вагон).”

He spoke with the brain-shaking authority of an orator

(он говорил с потрясающей убедительностью оратора; brain – мозг; to shake – трясти, сотрясать; authority – власть; компетенция), and Flambeau and Joan Stacey stared at him in amazed admiration (а Фламбо и Джоан Стэйси смотрели на него с изумлением и восхищением; to amaze – изумлять, поражать). Father Brown’s face seemed to express nothing but extreme distress (лицо отца Брауна, казалось, выражало одну лишь невыносимую душевную муку: «не выражало ничего, кроме чрезмерного страдания»); he looked at the ground with one wrinkle of pain across his forehead (он смотрел в пол: «в землю», и от душевной боли лоб его пересекла морщина).