Аничков дворец. Резиденция наследников престола. Вторая половина XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Как правило, жесткий отбор комнатной прислуги был безупречен. Но поскольку человеческий фактор присутствовал всегда, то иногда случались и неприятные истории. Например, в декабре 1842 г. «при осмотре комнат камер-лакеем» выяснилось, что «в комнатах императрицы Александры Федоровны не оказалось нескольких медалей, выбитых в память Высочайшего коронования и в память открытия Бородинского монумента, а также маленького серебряного с позолотой прибора в футляре, в котором хранился ножик, вилка и ложечка». После молниеносно проведенного следствия А.И. Блок докладывал Николаю I, что «вещи похищены состоящим при комнатах Ея Величества придворным истопником Николаем Михайловым», который сознался, что передавал украденные вещи дворцовому полотеру Федору Чукасеву, который сбывал краденое на толкучем рынке Апраксина двора.

По распоряжению императора преступников передали в полицию, которая выяснила, что перечень украденного значительно шире: серебряная кружка (250 руб.); застежка большая от альбома; набор для вышивания, украшенный бирюзой в футляре с бронзовым прибором (ножницы, наперсток и пр., 650 руб.); 23 медали бородинских, около 52 серебряных коронационных медалей (по 2 руб. каждая); футляр с серебряным столовым прибором (нож, вилка, ложка, 125 руб.); золотая большая булавка и часы золотые, украшенные бриллиантами-розами с цепочкой (подарены императрице, цена неизвестна)[259]

. Общая сумма похищенного составила 2085 руб. ассигнациями.

Примечательно, что 23-летний истопник Николай Михайлов – «дворцовый мальчик» в третьем поколении, являясь сыном кофишенка Аничкова дворца. В собственные комнаты на должность истопника его взяли в память добросовестной работы умершего отца[260], проработавшего в Аничковом дворце с 1817 по 1838 г.

Одновременно с полицейским следствием к февралю 1843 г. в Аничковом дворце провели ревизию всех вещей и составили описи. После чего гоф-фурьеру предписали «описи раздать по комнатам и отмечать в них все перемещения вещей».

Суд над преступниками состоялся в мае 1843 г. Поскольку Михайлов во всем сознался, то его лишили звания обер-офицерско-го сына и сослали в Сибирь на поселение. То же наказание получил 61-летний полотер Чукасев. Приговор завизировал лично император.

Придворный штат также определял круг различных специалистов, работавших на ответственных должностях в Аничковом дворце. Все они носили придворную форму, полагавшуюся им по статусу[261]

. Требование ношения формы распространялось на всех служащих резиденции, включая самый низший персонал, так называемых «кухонных мужиков» (с 1832 г.)[262].

Периодически форма придворнослужителей менялась высочайшим повелением. Так, в октябре 1838 г. министр Императорского двора сообщал А.И. Блоку, что «Государь Император высочайше повелеть соизволил: 1. Камер-лакеям, скороходам, швейцарам и лакеям носить брюки при вседневном платье зеленые с узким, а по воскресным дням с широким золотым галуном и со штрипками; 2. Камер-фурьерам, гоф-фурьерам, официантам и их помощникам, истопникам и работникам при вседневном платье вместо панталон иметь брюки без галуна; 3. При воскресном алом платье иметь белые суконные брюки – официантам».

В этом документе в мельчайших деталях прописывалось множество нюансов, обязательных к выполнению: при траурном платье носить черные брюки; сапоги с кисточками отменялись; башмаки с шелковыми чулками оставлялись только для парадной ливреи. В архивном деле находятся 4 образца золотого галуна из разных магазинов[263].

При императорском дворе регламентировалась даже прическа, прежде всего усы и борода. В марте 1837 г. министр Императорского двора сообщал Блоку: «До сведения Государя Императора дошло, что многие из гг., состоящих в званиях камергеров и камер-юнкеров, позволяют себе носить усы, кои присвоены только военным, и бороды в виде жидовских», поэтому предписывалось «строжайше воспретить, дабы никто из имеющих придворные звания не осмеливался носить ни усов, ни бород, а равно и гражданские чиновники»[264].

Непосредственно за состоянием Аничкова дворца и всех зданий на территории усадьбы отвечал «Смотритель зданий Собственного Его Величества (Аничковского) Дворца», в распоряжении которого имелась внушительная команда обслуживающего дворец персонала. Эту должность ввели после пожара и восстановления Зимнего дворца.