Аничков дворец. Резиденция наследников престола. Вторая половина XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

С марта 1840 г. по декабрь 1867 г. должность смотрителя Аничкова дворца занимал полковник Н.И. Скрябин (1801–1881). Его карьера характерна для эпохи Николая I. Происходил Никифор Иванович из солдатских детей, пройдя школу военных кантонистов. Военную службу начал в 1820 г. рядовым Карабинерного полка, пройдя все положенные должности, получая чины[265], награды[266] и подарки[267]. В 1840 г. Скрябин уволился из армии по ранению «поручиком с мундиром», и, как многие из заслуженных отставников, был принят на хозяйственную должность при Аничковом дворце, состоя сначала при Арсенале (1840 г.), а затем в должности кастеляна Аничкова дворца «с оставлением в прежней должности» (1843 г.). В 1857 г. Скрябина назначили смотрителем Аничкова дворца

[268]. В 1867 г. 66-летний полковник подал прошение об увольнении с должности, напомнив, что еще 11 апреля 1846 г. он по высочайшему повелению «удостоин быть причисленным к Роте Дворцовых Гренадер, кандидатом на первую вакансию». И хотя на тот момент таких вакансий не имелось, Александр II, «снисходя к просьбе» Скрябина, распорядился «в виде особой монаршей милости» зачислить его в Роту Дворцовых Гренадер на штаб-офицерскую должность[269], с сохранением содержания по должности смотрителя Аничкова дворца.

Нельзя не упомянуть и о врачах, состоявших в штате персонала Аничкова дворца. При этом следует подчеркнуть, что с начала XIX в. во дворце постоянно жили и работали два врача. Один лечил самого Николая Павловича и членов его семьи. Другой именовался «доктором Двора Его Высочества, он же по Конюшенной части»[270], обеспечивая медицинской помощью всех многочисленных насельников резиденции. Врачам помогали лекарские помощники (фельдшера).

В бытность Николая Павловича великим князем в Аничковом дворце с 1817 г. и до 1837 г. проживал его личный врач Василий Петрович Крайтон[271]

, который с 1 сентября 1822 г. одновременно являлся врачом маленького великого князя Александра Николаевича[272].

Пожалуй, самым серьезным вызовом, с которым столкнулись российские врачи, оказалась эпидемия холеры, которая буквально накрыла Петербург летом 1831 г. Когда в 1830 г. в южных губерниях России началась эпидемия холеры, мало кто из медиков представлял алгоритм борьбы с этим инфекционным заболеванием. Об этом свидетельствует рапорт врача Аничкова дворца И. Волькенау[273](26 сентября 1830 г.), в котором он приводит рекомендации, которым должны были следовать жившие в резиденции: остерегаться простуды; утром натощак не выходить на воздух; не ложиться позднее 12 часов ночи, поскольку это вызывает изнурение тела; держать тело в чистоте; избегать всего, что может физически или морально изнурить тело[274].

27 сентября 1830 г. Управляющий Аничковым дворцом, гофмейстер и тайный советник А.И. Блок распорядился объявить под роспись о приближении эпидемии всем жившим в резиденции. При этом были составлены списки всех живших на тот момент в зданиях усадьбы. В этом списке упомянут и живший в казенной квартире при Аничковом дворце друг детства Николая I В.Ф. Адлерберг, будущий министр императорского двора[275].

Когда в июне 1831 г. эпидемия пришла в Петербург, семья Николая I уехала в пригородные резиденции (Царское Село и Петергоф), где оставалась на протяжении всего лета. Одного из ближайших соратников Николая I А.Ф. Орлова[276], которому император поручил управление тремя центральными петербургскими частями во время эпидемии холеры, поселили именно в Аничковом дворце[277]. Во время эпидемии в самом дворце было отмечено несколько смертей от холеры[278]

.

Из произошедшего сделали выводы, и «Доктор Двора Его Высочества (он же по Конюшенной части)» обязан был оказывать медицинскую помощь не только всем придворным и слугам, жившим в Аничковом дворце, но и всем приходящим во дворец служителям. При повторении холерных эпидемий с 1847 г. и позже в Аничковом дворце разворачивались небольшие по числу коек временные холерные больницы[279].

Еще одним серьезнейшим инфекционным заболеванием являлась оспа. К середине XIX в. оспенные прививки стали общепринятой медицинской практикой. Например, после того как весной 1840 г. в одном из Придворнослужительских домов ведомства Придворной конторы выявили оспу, Николай I распорядился «впредь строго наблюдать, что бы всем вообще детям придворных чиновников и служителей прививаема была коровья оспа»[280].

Это распоряжение передали тайному советнику А.И. Блоку, который, в свою очередь, поручил выполнение приказа кастеляну Аничкова дворца поручику Митину (обеспечивал «подписку о привитии», составление ведомости о привитых и не привитых) и доктору И. Валькенау, который должен был сделать оспенную прививку всем не привитым, «включая новорожденных младенцев». Например, в 1840 г. сделали прививку дочери придворного архитектора З.Ф. Дильдина – Екатерине.