Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

К вечеру, когда начала сгущаться темнота, я при полном параде, правда, пока без шпаги, вышел из здания отеля. Входную дверь мне услужливо открыл швейцар, получив за это монетку. Слегка поежившись от вечерней прохлады, я направился вниз по улице в сторону клуба. На офицерском поясе, что я использовал, так как не хватило денег на местный, у меня висел очередной мешочек с последними двумя шиллингами. Когда я брал выигрыш у офицеров «Виктории», у меня скопилось шесть таких кошельков, так что запас был.

Может, кто-то думает, что я разбрасываюсь деньгами, тут он не прав, мне тут еще жить, и хотелось бы, чтобы меня не запомнили как жмота и скопидома. В общем, я вел себя, как обычный мелкий дворянин, не привлекая особого внимания. Ну, разве что необычным костюмом при вселении.

При приближении к нужному зданию я заметил швейцара, который, поняв, что я в клуб, услужливо открыл дверь, слегка поклонившись. Мелкая монетка в два пенса – меньше номиналом у меня не осталось – перекочевала ему в руку.

В фойе, ярко освещённом множеством свечей, гардеробщик принял мою треуголку, с едва заметным презрением осмотрев одежду, и выдал номерок. Смотри-ка, старина, а все как у нас!

Когда я подошел к дверям зала, стоявший тут распорядитель вопросительно посмотрел на меня. Догадаться о причине было не трудно, фильмы старинные смотрел, этикет знаю, поэтому сказал:

– Шевалье фон Демин. Россия.

Распорядитель молча повернулся и, открыв двустворчатую дверь, сделал два шага в огромный, хорошо освещенный зал, где, дважды ударив в пол неким подобием посоха, громко известил о моем прибытии. И закрыл двери, когда я прошел в зал.

«М-да, похоже, кэбмен слегка ошибся, сказав, что этот клуб для не особо обеспеченных дворян. Не удивлюсь, что тут весь цвет местного королевского двора», – подумал я, разглядывая публику. Публика же где исподволь, а где и откровенно также пялилась на меня. Изредка был слышен смех, хорошо хоть пальцами в меня не тыкали.

Зал был огромен. Он имел десяток высоких, под потолок окон и освещался множеством свечей. В нем находилось, по примерным прикидкам, от сорока до сорока пяти человек, плюс были открыты двери в три соседних зала, где также слышался шум голосов. Большинство столов были покерными, на двух играли в вист, часть я не смог определить, видимо, местная игра. Мелькали слуги с подносами, уставленными высокими бокалами. Они замирали то у одного, то у другого стола.

Изучение клуба заняло секунду, пока я проходил через двери и, чуть помедлив, раскланялся с двумя дамами, что обмахивались веерами, стоя у одного из покерных столов, и направился в соседний зал, сделав скучающее лицо. И стал прогуливаться, поглядывая за игрой на разных столах.

Когда я заметил, что за одним из столов освободилось место – полный пожилой мужчина в мундире генерала кавалерии направился к бару, – сразу же подошел и, вежливо склонив голову, поинтересовался:

– Господа, разрешите присоединиться к вашей игре? Шевалье фон Демин.

Ответил мне седовласый, худой, как щепка, мужчина с лисьим лицом, лет сорока, в красном мундире полковника пехоты:

– Полковник Страйзе. Мы не возражаем, шевалье, тем более генерал, похоже, оставил нас надолго.

Остальные из шести присутствующих тоже не возражали, с интересом и легкой непонятной мне смешинкой поглядывая на меня.

Пока я гулял, успел узнать, что начинают тут с шиллинга для затравки, что, естественно, меня полностью устраивало. К тому же играли за этим столом со знакомой комбинацией карт, в тридцать шесть листов.

Дальше было достаточно просто. Я уже определил, что сильных игроков, кроме меня, за столом двое. Это сам полковник Страйзе, видимо, итальянских кровей, и сквайр Поттер, владелец пивного завода.

Под конец игры, когда напольные часы у одной из стен пробили час ночи, я сказал:

– Спасибо за интересную игру, господа, но думаю, что мне пора.

Полковник Страйзе, дымя витой трубкой, с легким прищуром посмотрел на то, как я собираю выигрыш, и сказал:

– Я провожу вас, шевалье.

Мой выигрыш составил шесть фунтов и девятнадцать шиллингов. Одного шиллинга до семи фунтов не хватило. Пенсов тут не было, поэтому я был достаточно доволен собой, так как не привлек к себе внимания крупным выигрышем. Вон, только полковник в этой игре поднял почти пятидесять фунтов, раздев двух эсквайров и одного капитана торгового флота.

Подвесив кошель на пояс, я дождался, когда полковник соберет выигрыш и, выбив трубку в пепельницу, последует со мной к выходу, вопросительно посмотрел на него, однако полковник молча шел, изредка бросая на меня уже привычные насмешливые взгляды.

– Скажите, Алекс, а в какой клуб вы направлялись? – наконец, когда мы вышли в фойе, спросил полковник.

– К эсквайру Мак-Грегору.

– Этот клуб принадлежит графу Лефлеру, а клуб Мак-Грегора находится на два дома ниже по улице.

Этим ответом полковник полностью прояснил ситуацию. Теперь я понял, почему на меня так поглядывали.

– Судя по реакции публики, я был не первым шутом, что вас повеселил? – невольно хмыкнув, спросил я.